Я очнулась. Нет, только не это - хватит с меня…
Я перевернулась на другой бок и увидела маму - такую, какой она была лет пятнадцать назад - в сетчатой блузе и джинсах-стрейч. Мама развешивала свои коллажи на огромной белой стене, а я не могла понять, где эта стена начинается, и где заканчивается - она уходила в обе стороны за горизонт. И тогда я постигла сакральную истину: эта стена - экватор, она опоясывает землю. Почему, интересно, я первая узнала, как выглядит настоящий экватор?
Из-за бесконечной стены доносились звуки отдаленных голосов, но понять, кто и о чем говорит, было почти невозможно. Внезапно один коллаж упал со стены - с треском и звоном. Я очнулась, не понимая, где сон, а где явь. Был ли грохот? И тут женский голос отчетливо и довольно громко произнес: «Не смей этого делать, больше никогда не смей!» И наступила тишина. Я привычно нашарила под подушкой телефон - половина четвертого. За окном обозначился рассвет.
Что это было?
Господи, да какая разница… Я со стоном рухнула в подушку лицом и проспала уже без сновидений до того, как меня разбудил телефон.
- Сашка, ты как? - голос Василисы звучал бодро и оптимистично. Впрочем, он у неё всегда так звучит.
- Нормально, - буркнула я, зевая.
- Ты ещё спишь? - изумилась подруга. - В полдесятого? Няня, ты в своем уме?
- У, ёлки… - я ещё раз зевнула и кулаком свободной руки потерла не желающие открываться глаза. - Завтрак опять проспала.
- Ну ты даешь… - Васька явно была в шоке. По-видимому, уже представила, как ей будут предъявлять претензии за то, что подсунула в качестве няни патологическую лентяйку. - А легла ты во сколько?
- Понятия не имею, - честно призналась я. - Вчера ночью Федору горшком голову разбило.
- Кто разбил? - похоже, у Василисы начиналась паника. - Ты?!
- С ума сошла? - возмутилась я. - Он сам упал. Горшок. И мы его в темноте искали.
- Горшок?
- Федора.
- А Федор - это кто?
Наш разговор все больше напоминал театр абсурда. И виновата в это была явно не моя подруга.
- Васенька, - взмолилась я. - Дай мне проснуться и кофе выпить. Короче, перезвони минут через сорок, ладно?
- Ладно, а ещё лучше – вечером, - смилостивилась Василиса и дала отбой.
Я повалилась навзничь и постаралась понять, могу уже встать или пока лучше не надо. Кажется, могу.
Первым, кого я увидела, стоило мне выйти из комнаты, был Валентин. Он сидел прямо перед моей дверью в кресле, положив ноги на столик, и читал электронную книгу.
- Это была драцена, - сообщил он таким тоном, словно меня это известие должно было потрясти.
- И что? - настороженно отозвалась я, пытаясь сообразить, что это за штука - драцена.
- Не могла она сама по себе перевернуться - листья тонкие, парусности почти никакой. А земля влажная, я рано утром сбегал, проверил. И другие горшки проверил - они так стоят, что даже при штормовом ветре вряд ли наружу свалятся, разве что на пол. Пойдем, сама посмотришь.
- А можно, я для начала хотя бы зубы почищу? - довольно нелюбезно поинтересовалась я. - Быть Ватсоном при столь активном Шерлоке Холмсе - страшное дело…
- Иди, чисть, - милостиво разрешил лохматый деспот. - Только быстро.
- Ага, разбежалась!
Весьма продуктивное утро выдалось - в смысле общения.
Глава 5
Глава пятая
Так как завтрак я проспала, и Верочка успела засесть за свой ноутбук, кофе пить я отправилась в шортах и майке. На кухню. Николай Григорьевич попытался скормить мне все оставшиеся от завтрака ватрушки и гигантский кусок омлета с ветчиной и грибами. Еле отбившись от этих поползновений, я вместе с нетерпеливо ожидающим меня Валентином отправилась на второй этаж.