Не знали и не знают до сих пор многие наши семьи, кому они должны поклониться за то, что тысячи их сыновей, мужей и братьев не сложили головы в последние недели войны, при освобождении столицы Австрии.
Странно только, почему же и Толбухин, и Желтое, и тог же Аношин сразу забыли, как вычеркнули из памяти, и Сокола, и Кеза, и других австрийских патриотов-антифашистов, в том числе и казненных нацистами Бидермана, Гута, Рашке — не доживших до освобождения Вены всего одного дня и одной ночи...
Традиция у нас, что ли, такая забывчивая?.. Или кто-то специально ничего не знает и знать не хочет?.. Что тогда удивляться, когда о своих единокровных постоянно забываем, не то что не чтим, порой и не хороним по полвека... А то и сами казним.
Но вернемся к событиям в городе.
Известие о контактах со ставкой маршала Толбухина быстро разлетелось по отрядам Сопротивления. Вечером 5 апреля Сокол созвал экстренное совещание военных. Обсуждались результаты переговоров. Распределили обязанности в совместных боевых действиях. Последние донесения о том, где проходит линия фронта, свидетельствовали, что советское командование уже приступило к осуществлению намеченных действий по срыву плана гитлеровцев. Настал удобный момент для восстания.
В полночь совещание военных закончилось, и его участники разъехались, чтобы сделать последние приготовления. Майор Сокол отправился на переговоры с представителями гражданских групп движения Сопротивления. Спустя некоторое время, в небе вспыхнули красные и белые ракеты. Это был условный сигнал с советской стороны о готовности к началу операции. В ответ, как было условлено, в разных частях города в небо взлетели зеленые ракеты. Соколу доложили о сигналах. Майор сделал несколько распоряжений и снова уехал в штаб гражданских отрядов, чтобы поторопить их с началом выступлений.
Не прошло и часа после его отъезда, как стало известно об аресте одного из ближайших соратников Сокола, майора Бидермана. Очевидно, среди военных оказался доносчик. Нужно было спешить с началом активных действий, пока нацисты не арестовали все руководство Сопротивления. Кез отправился на поиски Сокола, чтобы предупредить его об опасности и необходимости немедленного выступления. Но найти его он не смог. Сокол вернулся только под утро и сообщил, что договорился со штабом гражданских отрядов о начале выступления в восемь вечера и что срок изменить нельзя. Он передал Кезу оперативный план восстания, согласованный с представителями всех боевых групп.
План предусматривал:
20.00 — в районах Зиммеринг, Майдлинг, Флоридсдорф боевые группы занимают исходные позиции для содействия вступлению в город Советской Армии;
21.00 — сооружение баррикад в центральной чаш и города,
21.30 — занятие важнейших правительственных зданий, арест оставшихся в городе руководящих нацистов;
23.30 — передача города частям Советской Армии; воззвание к населению.
Сокол сделал еще несколько устных распоряжений и снова уехал в штаб гражданских боевых групп, чтобы скоординировать совместные действия. Кез отправился в арсенал, где размещалась резервная боевая группа и передал приказ Сокола ее командиру срочно направить караул в штаб округа, в распоряжение обер-лейтенанта Рашке для охраны здания штаба.
Выполнив поручения Сокола, Кез вернулся в штаб округа, но при входе в здание путь преградили незнакомые часовые. Ему все же удалось уговорить начальника охраны и войти внутрь. В коридоре от знакомого унтер-офицера Хубера Кез узнал, что в здание ворвались эсэсовцы, арестовали гауптмана Гута и обер-лейтенанта Рашке и ищут его и Сокола. Кез не стал дожидаться, пока его опознают, и незаметно выбрался из здания. Он направился на поиски Сокола, чтобы предупредить его о захвате помещения штаба.
21. Пушки, которые уже не заговорят
Тем временем в боевых отрядах гражданского движения Сопротивления шли последние приготовления. Нашему отряду предстояло 6 апреля в 21.30 начать вывод из строя несколько артиллерийских огневых точек, размещенных в черте города.
Я уже упоминал о югославском партизане Марко. Это был сдержанный, не очень разговорчивый интеллигентный человек. Мы близко сошлись с ним, и австрийские товарищи даже считали нас давними знакомыми. - -
Марко и мне досталась зенитная батарея, установленная в XVIII районе Вены, на возвышенности, поросшей невысоким кустарником.