– Я начну с того, что просто уйду отсюда, – процедила я, будучи уже на взводе.
– Кира, вы должны понимать, что само по себе, то, что вы забеременели во второй раз – это уже чудо, – вступил доктор. – Но ваше психоэмоциональное состояние может губительно сказаться на таком маленьком сроке. Тонус слишком высок, плод может сорваться. Мы лишь хотим помочь вам выносить здорового малыша.
– Я не уверена. Что ваша цель сохранить этого ребёнка. Особенно учитывая ненависть Прайсов ко мне и к моему погибшему мужу. Возможно, вы удерживаете меня здесь насильно только ради того, чтобы спровоцировать этот самый выкидыш.
Моментально взбесившись, резко повернувшись к двери, Эйдан распахнул её, колотясь от целого клубка рвущих его эмоций. Его красивое лицо побледнело, а глаза из золотисто-изумрудных превратились в темно-карие.
– Уходи сейчас же! – скрипнув зубами, процедил он мне в лицо. – Убирайся Кира! Только последствия будут уже исключительно на твоей совести!
Я и ушла, а он не стал меня удерживать. Но во мне зародилось сомнение. И вместо того, чтобы вернуться домой, я отправилась в другую частную клинику, где мне компетентно подтвердили слова доктора Лобо.
Я ошиблась, и теперь чувствовала себя виноватой в своих беспочвенных обвинениях. Я действительно начинала походить на истеричку.
Заключив контракт на медицинское обслуживание, я осталась в больнице, которую уже выбрала сама, но вечером, держа телефон почему-то дрожащими руками, я всё-таки набрала номер Эйдана.
– Даже не знаю, зачем поднял трубку, – проворчал его бархатный голос.
– Прости, … я сказала ужасную вещь, … вы были правы. Ты с твоей заботой и доктор Лобо со своим курсом лечения, – виновато выдавила я. – Я снова ошиблась на твой счёт, мне очень стыдно Эйдан.
– Извиняйся лучше перед доктором Лобо. Я тебя всё равно не прощу. Надеюсь, ты подлечишь свои нервы, потому что нам придется поговорить с тобой Кира. Это будет касаться дел Натана.
«О боже, только не это! Не сейчас, ни потом, никогда!»
– Все фонды, имущество, счета компании переходят Прайсам, мне ничего не нужно Эйдан, это не моё, я даже слушать не стану. Если тебе нужен мой отказ – он у тебя есть. В суд я тоже подавать не собираюсь. Мы с Натаном подписали брачный контракт, я специально на этом настояла, так что ни о каких делах не может быть и речи!
– Господи, до чего же у этой женщины скверный характер! Память к тебе так и не вернулась, но ты абсолютно переродилась, и я не представляю, что мне с тобой делать! С одной стороны я тебя знаю, с другой как бы уже и нет. Нравится выводить меня из себя? Ей богу Кира, ты пожалеешь, если заставишь меня освежить тебе память и на счёт этого! – прорычал он, но затем, овладев собой, сменил тему и свой тон, – В контракте есть пункт о наследниках, поэтому мы обсудим это. Позже, хорошо? … Кира …ты любила его? Ответь мне на этот вопрос прямо сейчас!
– Спокойной ночи, Эйдан.
Нет, продолжать дальше этот разговор не было никакого смысла, особенно в том русле, в которое он завернул. Маркус … Натан … с мужчинами меня явно преследовал злой рок.
Когда ты не думаешь – боль идёт позади, ты не видишь её, и боли будто бы и нет, но стоит тебе только вспомнить … – ты оборачиваешься и смотришь прямо в бездонные глазницы. Чтобы жить дальше – лучше смотреть вперед, за горизонт, пытаясь увидеть там просвет.
Только-только я начала дремать, как меня всполошил шум повышенных голосов, дверь в мою палату приоткрылась, шаги были мужские, я мгновенно напряглась, внутренне приготовившись к самому худшему сценарию, но увидев своего посетителя в свете ночника, тут же почему-то расслабилась. Хотя разве можно полностью расслабиться в присутствии Эйдана Прайса?
Я думаю, это было нереально.
– Ты ведь не спишь? – произнес он, останавливаясь у моей кровати.
– Уже нет естественно, – выползла я из-под одеяла, кутаясь в свой короткий шелковый халатик, чувствуя себя голой под этим придирчиво обиженным взглядом. И чем дольше он смотрел на меня, не произнося ни звука – тем сильнее у меня начинала кружиться голова. С его появлением палата сразу же стала душной и тесной.