Юноша покраснел, но, тем не менее, послушно обулся.
— Наверное, нехорошо, что мы идем к тебе в гости, — сказал по пути к швабровке.
— Почему?
— А почему ты скрывала правду? — вместо ответа набросился парнишка.
— Какую правду? — от удивления я остановилась.
— Что ты из этих, — он показал пальцем в потолок.
— Так… Пошли-ка, — я схватила его за рукав и потащила по коридору. Придя в швабровку, всучила ему пакет с продуктами и оттолкала в пищеблок. — Мой и чисть, потом поговорим, — велела, вывалив картофелины в раковину.
— Ого! — заблестели глаза Радика, но он тут же опомнился. — Это из жалости?
— Это потому что, хочу поужинать с тобой. И я рада, что в своё время познакомилась именно с тобой, а не с твоим озабоченным соседом, понял? Сегодня на меня свалились деньжата, и мне хочется шикануть. И не вздумай отказываться и стесняться, а то запихаю кожуру тебе в рот.
Глупая и детская угроза, но на парнишку подействовала, и он рассмеялся, став прежним собой.
Картофель чистился и варился, бутерброды сооружались, и при виде вкусностей лицо Радика вытянулось от радостного удивления.
Наш ужин удался на славу.
— Ты вчера была очень красивая, — сказал парнишка, наевшись. — У меня даже язык онемел, а внутри что-то запело.
— Твой зверь?
— Не знаю. Может быть, это он. Зато твоя зверюга мне теперь оч-чень нравится.
— Радик! — напомнила ему о запрете на животных во внутренностях.
Парнишка пропустил восклик мимо ушей.
— И я знаю, почему. Это из-за вчерашнего парня, с которым ты уехала на прием?
Я посмотрела на Радика с укоризной. До чего же неисправимый товарищ.
— Нет, не из-за него.
— Значит, из-за того, который был с тобой в общаге?
Не имело смысла скрывать правду, которая завтра обрастет сталактитами слухов.
— Уау! — выдохнул Радик. — Хотелось бы взглянуть на его зверя. Должно быть, это нечто.
Я бы тоже посмотрела, расплющив нос об стекло, но поскольку дама принципиальная, то от своих слов не отказываюсь.
— Хватит о зоопарке. Откуда ты узнал об этом? — показала пальцем в потолок. — По телеку видел?
— Не, я к дяде не ходил. Готовился к экзамену. Сегодня вечером случайно услышал в библиотеке. Сзади сидели ребята с вашего факультета, и у одного заиграл телефон. Ну, и понеслось.
— Да? — я неприятно поразилась скорости, с коей распространились слухи по институту. Определенно, в наши дни телефон как средство общения убыстрил обмен сплетнями, распространяя их в геометрической прогрессии.
— Если бы я сразу знал, кто твой отец, то не подошел бы тогда в архиве, — сказал Радик, напомнив тем самым о нашей первой встрече.
— Ничего себе! — возмутилась я. — Значит, для тебя главное — не зверь, а статус?
— Для меня — нет, а для дяди это важно. Он считает, что от таких как ты, нужно держаться подальше, чтобы не нажить проблемы.
"От таких, как я". Как прокаженная или ущербная. Скоро и до архивариуса докатятся новости, начавшие гулять по институту, и он запретит племяннику общаться со мной.
— Обещай, что не перестанем дружить, даже если дядя приставит тебе нож к горлу! — схватила парнишку за руку, и он ошалело воззрился на меня.
— С ножом ты загнула, конечно…
— Обещай!
— Вообще-то и не собирался переставать. То есть дядя — мне не указ в этом вопросе. А твой парень?
— Он не против, — заявила я самоуверенно, помня о разрешении Мэла незадолго до размолвки с компрометирующими фотографиями. Ведь он же согласился на встречу с горнистом, значит, даст "добро" и на трапезы с Радиком.
Перед расставанием я снова снабдила парнишку продуктовой заначкой. На сытый и довольный желудок и учится легче. После отварной картошки в масле и многослойных бутербродов с ветчиной и сыром у Радика даже настроение заблестело. А уж орешки в сгущенном молоке покорили нас обоих, и половина банки ушла влет под свежезаваренный чаёк и ароматный батон.
Странно, что Аффа не заглянула в швабровку, пока мы с Радиком готовили, бренчали посудой и топотали туда-сюда из пищеблока и обратно. Когда юноша ушел, я постучала к соседкам. Девушка будто стояла с противоположной стороны двери и сразу же вышла в коридор.
— Аффа, спасибо за сохранность шмоток, — поблагодарила я соседку и заметила её хмурое лицо.
— Не за что. Понравилось на приеме?
— Более-менее, — пожала я плечами. Еще подумает, что перед ней избалованная зрелищами жеманная девица, но, говоря по правде, единственной сахарной косточкой на приеме оказалось представление в Большом амфитеатре. — Ты по телеку смотрела?