- Вы даже не потрудились переписать тестовые задания, но всё же имели наглость мне это сдать. Я невероятно в вас разочарована, мисс Грейнджер, и хотела бы дать вам один совет: поскорее разберитесь со своими чувствами, возьмитесь за учёбу и снова станьте той блестящей студенткой, которой я раньше так гордилась. Поскольку на данный момент я не могу гарантировать, что с такими результатами вы сможете успешно сдать Т.Р.И.Т.О.Н.ы. Если вам наплевать на оценки за ваши домашние задания, то, по крайней мере, хотя бы озаботьтесь своим недалёким будущим. И боюсь, за /это/ я вынуждена буду поставить вам ноль баллов.
Пустой кусок пергамента упал на парту перед Гермионой, которая смотрела на него в ужасе и несмело проводила дрожащими пальцами по гладкой поверхности, пока слёзы медленно лились из глаз, расплываясь влажными пятнами на листке в её руках, так оскорбившем чувства её любимого преподавателя.
Закончив с Гермионой, МакГоннагалл продолжила раздавать проверенные тесты оставшейся части класса, изредка отпуская незначительные комментарии, объясняющие причину того или иного замечания.
- Мистер Поттер, я снова под впечатлением. Это ваше эссе намного превосходит все ваши предыдущие работы. Насколько я поняла, выбранная тема оказалась для вас весьма интересной. И я очень рада видеть, что вы использовали литературу, предназначенную не для простых студентов, а для уже взрослых волшебников. Надеюсь, что вы и дальше продолжите радовать меня такими же качественными работами. Это касается и вас, мистер Уизли, хотя на будущее я бы посоветовала вам больше доверять собственным суждениям и выводам, а не полагаться всецело на автора книги.
Гарри покачал головой. Он был очень впечатлён как самим Роном, так и его энтузиазмом в работе, но он никак не мог заставить друга начать жить своим собственным умом, а не продолжать слепо его копировать. Тому всё ещё недоставало буквально чуточки терпения и старания, чтобы окончательно показать всем, на что он способен.
После занятий они направились на встречу с Драко в пустующую классную комнату на первом этаже, где они проводили теперь наравне с библиотекой всё своё свободное время.
- Итак, это сработало? - поинтересовался Драко, когда двое гриффиндорцев нарисовались на пороге.
Гарри зловеще усмехнулся.
- Чертовски хорошо сработало.
- Но всё же я думаю, что на этот раз мы зашли слишком далеко, - полным раскаяния голосом сказал Рон.
Гарри приподнял бровь и посмотрел на Рона.
- Ты так думаешь?
- Да.
Гарри вздохнул.
- Возможно, ты и прав, но как я уже говорил - a la guerre comme a la guerre. Но если тебе вдруг стали не по душе наши над ней шуточки, мы больше не будем этого делать, а просто продолжим теснить её позиции на интеллектуальном фронте нашими всё возрастающими умственными способностями.
- Я действительно не хочу больше причинять ей неприятности подобного рода. Одно дело - когда мы отвечаем на вопросы лучше неё или лучше пишем контрольные тесты, и совсем другое - злонамеренно разрушать всю проделанную ею работу.
- Отлично, Рон, мы больше не будем этого делать. Я уже достаточно насмотрелся на её унижения, мне этого хватит и на сотню лет вперёд, так что отныне мы оставим её в покое. Но я действительно ужасно хотел испытать те перья, и кто лучше подходил на роль подопытного, чем она?
- Но это станет последней шуткой, которую мы с ней провернули. Знаешь, это было довольно жестоко, особенно если учесть, что мы использовали совершенно ничего не подозревавшего Невилла. Мне совершенно определённо не нравится то чувство, которое я сейчас испытываю.
- Рон, Невилл всё равно никогда ни о чём не догадается, - сказал Гарри. - Он был слишком занят, когда в отчаянии переписывал её работу.
- И, тем не менее - мы его использовали.
Драко фыркнул.
- Вы, гриффиндорцы, слишком щепетильны, чтобы мстить по-настоящему. Вы вечно после этого страдаете от раскаяния, жалости и сострадания, а потому просто изнываете от желания поскорее загладить свою вину перед объектом вашей мести.
- Вот почему мы и не в Слизерине, Драко, - резко оборвал Рон.
- Я не чувствую ни малейшего раскаяния, жалости или сострадания, - отрезал Гарри. - Она получила только то, что заслужила, и я уверен, что она сама поступила бы точно также, попадись ей первой на глаза эти перья. Я больше не верю в добрую девочку Гермиону. Она заслужила этот урок. Я хочу, чтобы она почувствовала всё то, что заставляла в своё время почувствовать меня. То чувство, когда у тебя открываются глаза, и ты понимаешь, что больше не можешь верить ни одной живой душе, и что тот, кто первым предал тебя - это самый близкий тебе человек. Я хочу, чтобы она прочувствовала всё это до самого сокровенного своего нутра, чтобы это чувство съело её заживо, чтобы это сделало её законченным параноиком. И она им станет. Она больше никогда не примет от кого-то другого ни перо, ни пергамент, ни даже книгу. Она будет постоянно оглядываться вокруг, чтобы проверить, не следит ли за ней кто, чтобы втихаря подменить ей что-нибудь. Она будет абсолютно одинокой, поскольку не посмеет больше никому довериться. И я не стану нисколько об этом сожалеть.