Ещё в Верхнеудинске его удивляли люди, которые считал, что чтобы что-то понять, надо долго об этом рассуждать, а в конце сделать вывод. Может быть, в математике это и так. Но в когда в той же манере начинали говорить, например, о человеке, то неизменно расцетветали какие-то бессмысленные словопрения. И чем больше он встречал таких рассуждений, тем больше подозревал, что даже математики не находят доказательство таким утомительным способом. Скорее всего, математик открывает именно результат - а уже потом смотрит, как он следует из того, что уже было ему известно.
А что было известно Лобсану?
У него есть три человека, которые помогают ему смотреть и прояснять. В бильярдном зале отеля Бингли смотрит и выясняет сэр Саймон Алистер. Чуть выше, на втором этаже, внимательно наблюдал Гвион Бах. А здесь, в Красном Тереме, сидел Гарри Ли. Он был единственным, чьей жизни что-то угрожало.
Лобсан кое-что понял про шпионов. Он захотел это записать и почти рассмеялся про себя. Надл же, как всё просто.
- Каррамба!- мексиканец стукнул по столу кулаком, очень громко подозвал официанта и что-то потребовал. Пока его заказ выполняли, все сидели в молчании. И только де ла Торре постукивал пальцами по столу.
Принесли запотевший графин. Мексиканец вытащил пробку, налил полный бокал и выпил залпом. Поднялся, покачнулся и пошёл к лестнице на второй этаж.
Китайцы взялись за шляпы, поднялись, и синхронно поклонились. Официантка собирала косточки. Игра была окончена.
- Кто проиграл?- спросил Лобсан.
- Мы.
Китайцы уже уходили прочь. Монах взял графин, убрал пробку и понюхал. Запах прозрачной жикости был более чем знаком.
- Что там?- спросил Гарри Ли.
- Русская водка. Экспортная.
Монах закупорил графин и отставил его в сторону. Гарри набросился на еду.
- Скажи,- спросил монах,- почему вам отказали?
- Насколько я понял, они были из Гоминьдана. Они уже знают от своих агентов, что синьор... точнее, камрад де ла Торре связался с людьми Волшебного Писаря. А Волшебный Писарь - кто угодно, но не народный защитник.
- Почему?
- Народный защитник заставляет соблюдать закон,- Гарри Ли говорил тем тоном, каким китайцы обхясняют варварам элементарные вещи,- А Волшебный Писарь - совсем наоборот. Он сам себе и власть, и закон.
- И он пошёл к женщинам, чтобы развеяться?
- Как вы догадались?
- Видел, как он по лестнице поднимается.
Тем временем мексиканец шевствовал по галерее второго этажа. Выбрал девицу покрупнее, и нырнул за панель. Тут же прямо над головой отодвинлась другая панель и по деревянному настилу затопали быстрые шаги.
- Ну вот, началось,- произнёс Лобсан и крепче ухватился за посох.
- Что началось?
- Я полагаю, убийства.
- У нас много прихожанок из Макао,- сказал диакон.- Сотни португалок приезжает в Сингапур в надежде поймать удачу.
На лицо диакон выглядел как китаец со вьетномской границы - или как вьетнамец с границы с Китаем.
Японцы переглянулись. Хэйкити опустил саквояж на ступени собора и принялся шарить по карманам.
- Мы разыскиваем её много дней,- произнёс он,- и не можем найти даже тени этого человека. Видимо, она опасается провокаций со стороны сил зла... Вот, возьмите и передайте ей это письмо.
Диакон взял конверт. Надпись китайской тушью гласила:
Иде из Макао, ученице Тибетских Махатм. Лично в руки.
- Но как я её опознаю?
- Она сама опознает письмо. Спасибо! Нам пора.
И японцы зашагали прочь. Диакон проводил их вглядом, ещё раз удивился и заглянул в собор.
Воскресная месса собрала полный зал. Он решил, что спросит потом, когда начнут выходить. А пока положил конверт на мраморную скамью.
Саквояж! Они забыли саквояж! Из потёртой чёрной кожи и с медными гвоздиками. Диакон поднял его, хотел позвать - и обнаружил, что японцы как сквозь землю провалились. На боку - обрывок бирки таможенного контроля, возле ручки - короткая полоска мелом. Видимо, эти двое, как настоящие японцы, не признают чаевых.
Как же теперь их найти? Конечно, если ученица махатм и правда сейчас в соборе, то саквояж можно передать с ней. А что делать, если она занята? Или вообще где-нибудь в Тибете? Не будут же японцы ждать её в Сингапуре до Второго Пришествия.
В письме наверняка указан их адрес. Но подавать вскрытое письмо ученице махатм не положено.
Значит, надо заглянуть в саквояж. Там могут быть документы, что-нибудь ещё. Что-то, что поможет найти владельца. Тем более, что он и не заперт.
Диакон отступил от выхода и распахнул саковяж.
Оттуда дохнуло гарью.
Он не успел сообразить, что происходит, когда вонючая тьма внутри саквояжа вдруг полыхнула ему прямо в лицо огромным, всесокрушающим языком пламени. Секунда - и саквояж лопнул, правратившись в огромный шар огня.