— Как ты себя чувствуешь? — Спросил меня обеспокоенный отец, что слишком сильно выбивалось из его прежнего образа.
— Нормаль… Жрать только хочу. Такое чувство, что не ел вечность. — Желудок издавал звуки бездны, несмотря на то что я не знаю, как она звучит. Думаю, что-то схожее с моим урчанием. Сейчас бы жирного и вкусного мяса.
— Не удивительно, ты же год провалялся в коме… — Я посмотрел на него с подрагивающим от злости веком. Из-за него я и навернулся с той треклятой лестницы, переломав больше половины костей во всем теле и пролежав в коме год… От моего взгляда батя отвернул голову, опустив взгляд в пол. Я же вздохнул спокойно и, выдохнув, понял, что совершенно не злюсь на него. Но виновника произошедшего я найти должен, то есть того, кто наслал на меня это чертово проклятье.
— Поехали отсюда, ненавижу больничные палаты. — Что было абсолютной правдой.
— Эм… Может пройдешь обследование? — Спросил отец, а в это время один из врачей все же соизволил отвести взгляд от интерфейса и обратился к нам.
— Молодой человек, вам не разрешается покидать палату пока вы не пройдете полное обследование! — Докторишка пытался сверлить меня угрожающим взглядом, но я посмотрел на него в ответ, наполнив свой взор жаждой крови. От чего тот, чуть было не споткнувшись, попятился назад.
— Я больше не нуждаюсь в ваших услугах и напишу отказную. — Спокойно встав на ноги, врачи все еще недоверчиво смотрели на меня, будто увидели второе пришествие, отец от них, собственно, мало чем отличался. Уже то, что я на их глазах из несуразного существа, способного воспринимать мир лишь одним глазом, превратился в молодого парня, должно было заставить поверить во спасителя.
Я пытался покинуть больницу как можно скорее, здешняя атмосфера меня нервировала, в особенности взгляды врачей, направленные на меня, а еще их разговоры по телефону обо мне с неизвестными.
Благо у отца есть связи и тот, позвонив своему другу, добился того, что уже через час мы наконец покинули давящие стены лаборатории, а это оказалась экспериментальная лаборатория по излечению тяжелобольных пациентов с различными редкими заболеваниями. Насколько я понял, над моей тушкой целый год проводили эксперименты в попытке исправить мое положение. Хотя что там можно было исправить не понятно.
— Поехали уже отсюда… — Сказал я отцу, садясь на пассажирское сиденье Крузака.
— Ты как-то изменился, сын… — Видеть за рулем автомобиля отца было непривычно, обычно у него все время был водитель, но сейчас он собственноручно управлял транспортом.
— Кома кого хочешь изменит… — Говорить о моей жизни в другом мире я пока не стал, хотя и очень хотелось.
— Да, прости… — Отец снова замолчал.… Через определенный промежуток времени я заметил, что мы едем не на рублевку. А когда мы подъехали к одной из квартир в центре города, я задал вопрос, что меня не особо волновал, но не задать его я не мог.
— Как мама? — Меня не интересовало ее нынешнее состояние, так как матерью она была до омерзения ужасной, единственная причина, по которой я интересовался ею, было мое проклятье.
— Мы развелись, так что не знаю, давно ее не видел.
— О, да неужели⁈ — С улыбкой сказал я. — Наконец узнал о ее изменах?
— Так ты знал⁈ — Впервые с момента моего выздоровления я увидел своего прежнего отца. Того жестокого и беспощадного тирана, что держал не только друзей в железном кулаке, но и врагов, которые боялись даже словом плохим обмолвиться о Кузнецове Владимире.
— Конечно, знал. Только слепой не заметил бы у себя дома как мать трахается не пойми с кем, пока батя на работе. — Усмехнулся я, вспомнив еще один положительный момент из бытия инвалидом. Некоторые люди просто не считают тебя за человека, скорее смотрят как на нечто несущественное. К таким людям относится и моя мать. Высокомерная полоумная сука, которой плевать на всех кроме себя и ее денег.
— Ясно… — Отец посмотрел на меня еще несколько секунд и вернул мрачный взгляд на дорогу, въезжая в подъезд и паркуясь на свободном месте. Такое поведение вообще не свойственно отцу, слишком тот быстро отошел.
Эх… Городская суета, как же давно это было, будто вечность прошла. Города в мире боевых искусств совершенно отличаются как по населенности, так и по постройкам. Нет, там, конечно, были многоэтажные дома, но они не шли ни в какое сравнение с городами двадцать первого века.