***
Раздав автографы по окончании пресс-конференции, Андрей отправился на встречу с кураторами проекта. Отличное самочувствие вернулось к нему вместе с бодростью духа: учёный полностью восстановился и был готов к следующему этапу. Между тем, директор института не разделял его оптимизма. Хотя космический туризм и процветал, по интересующему Андрея объекту имелись определённые трудности.
- Полёты к чёрным дырам - большая проблема, - вздохнул начальник Центра космологистики, крепкий мужчина с небольшой бородкой. - Мы не готовы отправлять за горизонт событий пилотируемые корабли, потому что ни один из наших беспилотников не вернулся. Они растворяются, исчезая с радаров, и, предположительно, аннигилируют с тёмной материей в точке сингулярности.
- Что ж... - кивнул Андрей. - Мне не привыкать к экспериментам...
- Вы не понимаете! - перебил его седовласый директор, годившийся Андрею в пра-пра-правнуки. - Это не эксперимент, это форменное самоуничтожение!
- Вот именно, что форменное. Если речь идёт об аннигиляции, материя изменится, но не перестанет существовать.
- Этот эксперимент противоречит международным принципам безопасности и положениям конвенции о космическом туризме! Мы не можем допустить его! - возмутился главный по космологистике.
- У меня договор. Вы читали условия. На момент подписания договора не существовало ни конвенции о туристических полётах, ни международных принципов безопасности, следовательно, вы обязаны руководствоваться его условиями, - без тени эмоций отчеканил Андрей.
- Вы правы, - согласился директор. - Однако не лучше ли подождать, пока не будет решена проблема аннигиляции?
- Возможно, аннигиляция - то, что мне требуется, - медленно произнёс учёный. - Это даже интереснее, чем я предполагал.
Руководитель Центра космологистики состроил многозначительную мину и укоризненно покачал головой. После некоторого раздумья он предложил:
- Можно составить документ, уведомляющий Андрея Николаевича обо всех рисках. Он подпишет его, мы отправим вместе с копией договора на согласование в министерство и, если они дадут добро, подготовим транспортный беспилотник.
- Случай беспрецедентный, - пожал плечами директор института, избегая смотреть на Андрея. - Так и поступим.
- А чего вы, собственно, ожидали? - весело ухмыльнулся тот. - Что я испугаюсь и передумаю?!
- Что вы проявите благоразумие, - подчёркнуто сухо парировал пожилой мужчина, но Андрей лишь развёл руками в ответ.
***
Министерство тянуло с решением, и Андрей слегка приуныл. Благие намерения, эпизод третий - прямо у финишной черты? Нет, такое нельзя допустить. Учёный отказался от будущего, сделав его инструментом для достижения цели, и что же, этот инструмент в самый ответственный момент обернётся против него, поразив своим бюрократическим несовершенством? Ещё чего!
Он отправил полсотни жалоб в правозащитные инстанции, дал несколько десятков интервью и написал длинную петицию на имя президента, которая собрала более двадцати миллионов подписей. Когда космические туристы принялись в знак протеста массово сдавать билеты, правительство наконец-то обеспокоилось, а после того, как возмутились члены Всемирной научной коллегии, президент изъявил желание лично встретиться с бунтарём.
Дверь в кабинет ничем не отличалась от десятков чиновничьих дверей, что ему довелось распахнуть на прошедшей неделе. Однако тот, кто скромно сидел за небольшим столом, занимал высшую иерархическую ступень российской науки - и должность главы государства.
- Присаживайтесь, Андрей Николаевич, - ухоженный мужчина средних лет показал на свободное кресло. - Уверен, наш разговор окажется продуктивным.
- Я тоже на это рассчитываю, - отозвался Андрей, пряча усмешку.
- Вы понимаете, что мы можем опротестовать условия договора, обратившись в международный суд? Речь идёт о человеческой жизни, которая в данном случае важнее буквы закона.
- Вот как? Насколько мне помнится, речь шла о беспилотнике. Вы жертвуете только кораблём. Однако это не жертва, а часть крупного эксперимента, начатого триста лет тому назад.
- Корабль - не проблема, - махнул рукой высокопоставленный оппонент. - Проблема в том, что никто не готов брать на себя ответственность за вашу гибель.
- Я готов, потому что знаю, что останусь жив.
Некоторое время они сверлили друг друга взглядами, затем глава государства пожал плечами:
- Я надеялся, что вы передумаете. Не хотелось быть тем, кто одобрит это безумие. Мне отвечать за своё решение перед потомками.
- Вы приняли его?