Тело Элли покрылось бесконечно темной аурой, напоминающей по своей форме горящее пламя, а ее глаза, в свою очередь, запылали той же самой тьмой — Элли использовала накопленную энергию лишь для того, чтобы высвободить ее наружу и заковать обличие Сингулярности в «цепи», из которых она не сможет выбраться. Схватив обличие черной дыры за плечи, Элли приложила все свои усилия, чтобы забрать из Сингулярности так много магической энергии, сколько это вообще было для нее возможным. В какой-то момент принцесса даже подумала, что в определенное мгновение она может потерять контроль над собой, и действительно отдать Сингулярности свое тело. Но по своей сути, Сингулярность, находящаяся перед ней, все еще являлась лишь сгустком магической энергии, хоть и чрезвычайно могущественным и обретшим сознание. Это и стало ее главной слабостью, которой Элли воспользовалась.
— Нет! — послышался искаженный голос принцессы со всех сторон, принадлежавший на самом деле Сингулярности. — Что ты пытаешься сделать?! — призрак Сингулярности «потерял» глаза и губы, а через пару мгновений вместе с этим и вовсе начал терять конкретную форму, превращаясь в туман.
— Ты сказала, что хочешь подарить мне могущество, подразумевая, что я должна на это повестись и без всяких сомнений принять тебя. — Тяжело дыша от напряжения, Элли все же нашла в себе сил ответить. — Но, когда я сказала, что я согласна стать твоим сосудом, воплощением тебя — ты даже не запротестовала. Мне стало ясно изначально, что ты преследуешь лишь свои цели. Ты действительно лишь возжелала получить воплощения себя в виде меня, ни о каком «могуществе для меня» тут и речи не идет.
— Но ведь ты действительно обретешь могущество! Ты станешь моим носителем, способным воскресить мир и всех, кто был в этом мире! Разве не этого ты желаешь на самом деле? Разве не это твое настоящее желание?!
— Это уже буду не я… — разочарованно произнесла Элли, стараясь приложить еще больше усилий к поглощению энергии, переступая чрез свой собственный предел. — Это будет лишь подобие меня, скрещенное с магическим сгустком, подверженным человеческим пороком сильнее, чем любой другой человек!
— И что ты пытаешься этим доказать? Я все равно стану частью тебя!
— Ты даже не отрицаешь моих слов, тупица. Значит, так оно и есть… — глаза Элли воспылали не только черными, но и белыми оттенками, переливаясь друг с другом подобно магической сфере. — Я не позволю тебе овладеть мной.
— Ты не сможешь! Как бы ты ни старалась — моя сила слишком велика для одной лишь тебя! Ты не сможешь управлять ею в одиночку, тебе нужна я!
— Дело не в твоей силе, злосчастный ты шарик… — воплощение Сингулярности исчезло, и действительно, перед руками Элли остался лишь «шарик», магическая сфера, переливающаяся черными и белыми оттенками, подобно ее глазам. — Дело в твоем жалком сознании. Как ты и заметила, я — настоящий человек, с полноценным сознанием. А ты… — Элли ухватила сферу рукой, сжимая ее с такой силой, что она «заискрилась», словно шаровая молния. — Ты — лишь подобие человеческого сознания. Недочеловек. Убожество.
В этот момент принцесса превзошла саму себя. Она пошла против того, кого в ее мире можно было бы с легкостью назвать «богом», ведь Сингулярность способна изменять само время-пространство, что было показано на примере Винтера. И даже более того, по заявлении этой самой Сингулярности — она способна на большее, стоит только найти более подходящий сосуд.
Но этого недостаточно, чтобы остановить принцессу, потерявшую все. Элли возжелала получить силу Сингулярности не ради того, чтобы получить могущество, и даже не ради того, чтобы восстановить погибший мир — она возжелала получить ее ради того, чтобы на свет не появилось нечто ужасное.
И она пойдет до самого конца.
«…»
— Нет… как ты можешь?.. — Магическая сфера исчезла, и Элли почувствовала, что поглощать энергию более негде.
Она осталось одна, посреди бесконечный пустоты, наедине с собственным прерывистым дыханием, никак не прекращающегося после напряжения, которое ей пришлось испытать при поглощении Сингулярности. Выставив перед собой дрожащие руки и сжав их в кулаки, она почувствовала настоящее могущество. Могущество в виде безграничного количества магической энергии, которую можно воплотить в любое заклинание пустоты, какое она только пожелает — включая и заклинание времени-пространства, которое так сильно поражало ее, когда она еще путешествовала вместе с Винтером по миру.
Это была та самая сила, которая способна безвозвратно извратить человека, превратив его в монстра, не знающего ничего, кроме желания преклонить весь мир пред своими ногами. Желания стать единственным и неповторимым. Подобное происходило с проклятыми бессмертием, когда они осознавали, что ничто в этом мире более не способно прикончить их. Только в этом случае все гораздо масштабнее, нежели какое-то там жалкое бессмертие.
Элли оказалась сильнее этого. Ей удалось совладать с Сингулярностью.
Но…
— Это не то, чего я желала… — сжав кулаки, принцесса осознала, в каком положении оказалась. — Не то, что мне было нужно!
Элли стала самым могущественным магом, каким только можно было представить, но использовать свою силу ей было негде — все, кого она когда-либо знала, сгинули в пустоту, а мир, в котором она жила, превратился в безжизненное измерение, представляющее собой кладбище былого мира.
Из этой пустоты не было выхода — Элли обладала невероятной силой, но не знала, как ее использовать. Она оказалась в абсолютном тупике. Все, что она сейчас могла — это бесконечно бродить по пустоте, пытаясь найти выход.
Выход, которого нет.
— Черт бы все это побрал! — закричала Элли от ненависти к самой себе, рожденной из осознания собственной беспомощности. — Будь проклята эта Сингулярность! Будь проклято само время-пространство! Я не хочу… не хочу всего этого!
На глазах Элли появились слезы обиды. Впервые за долгое время, она заплакала от того, что в ее понимании мир был несправедлив к ней. Даже в самые трудные моменты своей жизни, она не давала слабину, но сейчас все оказалось иначе. Все оказалось иначе в момент, когда ничего не осталось.
Совсем ничего.
— Я хочу домой! — вновь закричала она изо всех сил в пустоту. — Хочу, чтобы Винтер взял меня за руку, и мы любовались самым потрясающим видом, какой только можно представить! Хочу снова увидеть моих друзей! Я не хочу быть путешественником во времени! Не хочу! Не хочу… — захлебываясь в собственных слезах, говорила она в пустоту. — Я не хочу этого, Винтер!..
Спустя мгновение, произошел огромный магический выброс — подавленная горем Элли не смогла держать в себе часть магической энергии, из-за чего случился магический всплеск, в результате которого само пространство пустоты исказилось, подобно тому, как оно искажалось при путешествии во времени. Принцессу оттолкнуло назад от места выброса, словно перед ней случился массивный взрыв, и она повисла в невесомости.
Элли рефлекторно протянула руку вперед, будто надеясь, что Винтер поймает ее за руку и тем самым спасет ее, но вместо этого она увидела перед собой еще одну себя, в такой же нелепой позе, в которой она и сама оказалась: повисшее в невесомости тело, отчаянно протягивающее руку вперед. В этот раз не было того поганого чувства, будто бы перед ней не она вовсе, а кто-то другой. Это действительно была Элли, но это было… не ее отражение, это действительно была другая Элли. И они протягивали руку друг другу, смотря друг на друга с искренним непониманием происходящего. Как это понимать? Это что, двойник?
Вдруг, меж их рук появилась небольшая магическая сфера, переливающаяся черными и белыми оттенками — Сингулярность. Но если принцесс было двое, то Сингулярность была всего одна… и, соответственно, ухватить ее может лишь одна принцесса. Только одна принцесса может стать путешественников во времени. И из-за их положения в пустоте, в которой не видно никого и ничего, кроме их самих и сферы, совсем не было понятно, кто из них настоящая принцесса. Не было понятно, кто из них был изначально, а кто появился лишь в последствии. Или, быть может, они обе настоящие?