Когда он вернулся в лагерь, его взгляд уже не был таким же. Он больше не мог смотреть людям в глаза. Он был тем, кто убивает, кто мстит. Но он осознал, что это не даёт ему ничего. Нет удовлетворения, нет счастья. Он просто убивал. Как всегда, в этом мире, полном боли и лжи.
Лина подошла к нему, но Глитч почувствовал, что её присутствие его не успокаивает. Она была не Зоей. И, возможно, она была другой. Но он не мог позволить себе привязаться к ней. Потому что это было бы слабостью. А он не мог позволить себе быть слабым в этом мире, где каждый следующий шаг был мучением.
Он повернулся к ней, но его глаза были холодными, пустыми. Он не мог смотреть в глаза тем, кто ещё был рядом. Он видел в них только возможную смерть, так же, как и в каждом, кого когда-либо любил. Он поднял руку, слегка пожав плечами, и шагнул в темноту.
"Справедливости нет. Есть только бой. И если в этом мире есть что-то, что я должен делать, так это убивать. Но не ради того, чтобы вернуться к прошлому. Я буду убивать, чтобы выжить. Чтобы не стать таким же, как они. Чтобы не стать частью системы, которая нас всех убивает."
И эти слова стали его новым кредо. С каждым шагом, с каждым действием он всё дальше уходил от того, кем был раньше. Больше не было места для эмоций, для любви или даже для жалости. Только месть. Только боль. И только бесконечный цикл насилия.
Он слышал, как в темноте, в пустоте лагеря, Лина спрашивает:
— Ты всё ещё здесь?
Он не ответил. Просто ушёл в ночь.
Глитч проснулся с тяжёлой головой, всё ещё ощущая в теле последнюю боль от ночных кошмаров, которые не отпускали его. Казалось, он застрял в этом бесконечном круге — страха, ненависти и, прежде всего, мести. Он знал, что так не может продолжаться. Но сейчас, в этом моменте, он был просто частью этой машины — невидимой, бесчеловечной и безжалостной.
Сегодня его снова вызвали. Всё это время, как ни странно, он надеялся, что его оставят в покое. Пусть себе раскаиваются. Пусть сами разбираются со всем этим хаосом. Но нет. Ключевая фигура — Глитч — был необходим. Он был тем, кто может заглянуть в самые тёмные уголки этого мира и вывести их наружу.
Когда Глитч подошёл к штабу, где его уже ждал отряд, его взгляд оказался застигнут Линой. Она стояла рядом с командиром, её взгляд был холоден, почти чужд. Он понял, что она не будет с ним по-прежнему прежней. И он, в свою очередь, не был прежним для неё.
— Глитч, — тихо произнесла она, когда он подошёл, — тебе нужно быть осторожным.
Её голос был ровным, но в нём сквозила тревога. Она больше не была тем человеком, с которым он мог бы разговаривать о том, что на самом деле волнует. Теперь она смотрела на него как на инструмент. А он… он смотрел на неё с тем же холодом, что и на всех остальных. Что ещё оставалось? В этой войне они все были просто винтиками, которые могут быть выброшены, когда это станет нужным.
Командир, стоящий рядом с ними, коротко кивнул и шагнул вперёд.
— Приняли решение, Глитч. Ты возьмёшь дело. Но только под присмотром. Отряд будет с тобой. И Лина — она будет рядом.
Глитч не смог сдержать холодный взгляд, направленный на Лину. Он видел её не как партнёра, а как препятствие. Они не были одной командой. Они были двумя совершенно разными людьми, у которых не было ничего общего, кроме того, что их связало это страшное место.
— Хорошо, — ответил он, не обращая внимания на её присутствие.
Отряд, состоящий из нескольких солдат, был полностью вооружён. Глитч знал, что ему придётся быть в их тени, пока он снова не выйдет на след. Но в глубине души он чувствовал, что это было лишь временным решением. В конце концов, он снова окажется один.
Они прошли через несколько заброшенных зданий, спустились в подземелья города, где все следы исчезли. Глитч пытался читать в молчаливых жестах команды. Он чувствовал, как его интуиция захлёстывает, а голова начинает болеть от усталости. Он не был человеком, который мог работать в команде. Ему нужно было быть наедине со своими мыслями, не сдерживаемым чьим-то присутствием.
Лина шла рядом, её шаги едва слышны. Глитч мог чувствовать её взгляд, её настороженность, её внимание, даже когда она ничего не говорила. И всё же она была здесь не для того, чтобы помочь ему. Она была здесь, чтобы следить.
В какой-то момент, когда они дошли до очередного укрытия, Глитч почувствовал, как его дыхание учащается. Его мысли начали вновь скользить по тому, что произошло. Он снова был поглощён этим чувством ненависти и отчаяния. Смерть Зои всё ещё не отпустила его. Но теперь на горизонте появился новый враг, и Глитч не мог позволить себе слабость.