– Это часть моей библиотеки, – сказал Лос. – Здесь вы найдете все, что вам нужно: учебники, энциклопедии, атласы, наглядные пособия. Все это поможет вам быстро и эффективно овладеть языком и познакомиться с основами нашей цивилизации. Надеюсь, что это вам не доставит больших затруднений. Я понял, что вы отличная мыслящая машина, Дирак; должен признать – у нас такой еще нет.
– Я беспокоюсь за Алека, – сказал робот. – Мне трудно будет работать, если я не узнаю, как он себя чувствует.
Лос не понял, но его добрые и умные глаза смотрели ласково.
– Я не понимаю вас, Дирак. Вы поработайте здесь, а потом мы поговорим.
Через некоторое время Дирак остался один в библиотеке и сразу же взялся за дело. Ему не нужно было читать бесконечное множество текстов: они отпечатывались в его механическом мозгу со всеми точками и запятыми и оставались там навсегда. Он неутомимо, педантично перелистывал и перелистывал, только изредка останавливаясь на несколько минут. Тогда в нем с бешеной скоростью начинали работать миллионы клеток, поглощая материал и превращая его в прочные знания. Часов через восемь к нему пришел Лос.
– Алек в полном сознании, – сказал он. – Первым делом он спросил о вас.
Необычный рокот прозвучал в металлической груди робота.
– Спасибо, – ответил Дирак на языке Вар. – Могу ли я его видеть?
– Конечно, – сказал Лос. – Но чтобы не терять времени, лучше на телеэкране.
Лос включил телевизор, на широком серебристом экране появилось лицо Алека. Лицо было изможденное, бледное, как у человека, перенесшего тяжелую болезнь. Но едва он увидел Дирака, глаза его радостно заблестели и слабый румянец окрасил щеки.
– Здравствуй, Дирак, – сказал он.
– Здравствуй, мальчик! Как ты себя чувствуешь?
– Сносно, – ответил Алек. – Самое удивительное, что впервые за все это время я захотел есть.
– Неужели тебя не кормят?
– Давали какую-то отвратительную пасту. Наши хозяева, видимо, не придают особенного значения вкусовым качествам.
Дирак повернулся к Лосу и перевел ему. Услышав ответ, он снова посмотрел на экран.
– Он говорит, что пища была очень калорийная и богатая витаминами… Приготовленная специально для восстановления сил ослабленного организма.
– Ты разговариваешь с ними? – изумился Алек.
– Да, хотя по весьма странному методу.
– Может быть, она и была калорийная, – вздохнул Алек. – Но я тебе честно признаюсь, что я просто сплю и вижу жареного цыпленка.
– Мне очень жаль, Алек, – серьезно ответил робот. – Но на этой планете нет ничего, кроме гусениц и бабочек.
– Я понимаю. А что со мной произошло?
– Ничего особенного. Небольшой электрический шок.
– Только этого еще не хватало! – усмехнулся человек. – Теперь мне кажется, что мой мозг стал твердым, как бильярдный шар.
– Лос сказал, что тебе дадут пищу из наших продуктовых запасов. В чем ты еще нуждаешься?
– В чем нуждаюсь? Дирак, у этих странных хозяев нет ни постелей, ни стульев, я уже не говорю о подушках и матрацах. Должен тебе сказать, что спина у меня затекла от жесткой гладкой плоскости, на которой я лежу.
Робот не слишком точно перевел, но Лос сразу понял, в чем дело.
– Конечно, у нас есть мягкая материя, – сказал он. – Попробуем ее приспособить.
Дирак перевел, после чего добавил:
– А теперь отдыхай и восстанавливай силы. Хочу тебя предупредить, что нам предстоит большая работа.
Дирак провел в библиотеке еще три дня. За это время Лос навещал его несколько раз и уходил, весьма довольный успехами своего ученика. На третий день он долго и обстоятельно беседовал с роботом. Дирак понял, что Лос серьезно готовится к своему первому разговору с человеком.
6
Они стояли вдвоем на веранде лечебницы, обращенной к лесу. Природа здесь больше напоминала земную, особенно деревья, похожие на гигантские кусты, осыпанные множеством цветов, больших, ярких. И воздух был более прохладный и влажный, в нем чувствовалось едва уловимое соленое дыхание океана. Гусеницы позаботились, чтобы их ничто не беспокоило, и теперь они могли разговаривать без помех. Алек внимательно слушал размеренную речь Дирака.
– Вар – одна из трех планет, входящих в звездную систему, которую они называют Зитой, – начал он. – На самой близкой к Зите планете нет жизни, как на нашем Меркурии. На второй планете богатая и разнообразная жизнь, очень напоминающая нашу мезозойскую эру.
– Правда? – заинтересовался Алек. – Нужно посмотреть, нельзя ли добраться и туда.
– Это не совсем безопасно, – сказал Дирак. – Итак, Вар – сравнительно молодая планета. Древняя фауна ее не слишком отличается от земной. Но в палеолите появляется впервые синяя бабочка. Именно ее личинки, гусеницы, произвели коренной перелом в развитии животного мира. Остальные виды просто прекратили свое существование. Гусеницы отличаются тем, что они одни из всех животных обладают необыкновенным оружием – электрическим зарядом. Это не ново в природе, но гусеницы планеты Вар исключительно сильны. Впрочем, ты сам мог в этом убедиться, хотя они не собирались тебя убивать, а просто лишили способности двигаться.
– И весьма успешно, – пробурчал Алек. – Думаю, что не забыть мне об этом всю жизнь.
– Сначала они убивали других животных только когда приходилось защищаться, – продолжал Дирак. – Гусеницы питаются исключительно растениями, так что они ни в коей степени не были заинтересованы в сохранении других животных. Они и уничтожили их совершенно сознательно, чтобы обеспечить себе и главным образом своим бабочкам, которые совершенно беспомощны, полную безопасность.
– У кого же появилось сначала сознание – у гусениц или бабочек?
– По-моему, у гусениц, – ответил Дирак. – Но они никогда не говорят ничего подобного, бабочки для них в любом случае остаются существами высшего порядка. Но факт, что именно у гусениц возникает способность к труду и организованная общественная жизнь. После того как они истребили все высшие формы жизни на планете, они уничтожили химическими и другими средствами и низшие виды – насекомых, паразитов и так далее.
– Весьма кровожадные создания, – заметил Алек.
– Нисколько! Подобных слов вообще нет в их словаре. Не существует таких понятий, как вражда, ненависть, жестокость, алчность. А понятия «счастливый», «радостный», «печальный» они употребляют только тогда, когда речь идет о бабочках. У гусениц просто нет эмоциональной жизни в земном понимании.
– Не может быть! – невольно воскликнул Алек.
– Это правда, – серьезно возразил Дирак. – По-видимому, все их существование основывается на биологических принципах. Они не бесполые в точном смысле слова, но совершенно лишены половых чувств. Инстинкт продолжения рода проявляется у них в заботе о бабочках и в стремлении достичь невредимыми этой стадии. Это настолько сильно в них, что определяет все общественные отношения.
– Объяснение кажется мне не совсем научным, – пошутил Алек.
– Для планеты Вар это абсолютно научно, – с прежней серьезностью ответил робот. – И посему развитие их общества совершенно отлично от нашего. Прежде всего здесь нет ни рас, ни наций. На Варе не было ни одной войны. Не было классов. С самого начала и до сих пор их общество – цельный коллектив. Гусеницам нужно лишь самое необходимое. Все свои мечты, надежды и желания они откладывают до своей второй жизни в качестве бабочек. Это для них не религия, не идея, а естественное состояние. Поскольку они лишены чувств и страстей, настоящее в определенном смысле им безразлично.
– Но тогда они глубоко несчастны! – воскликнул Алек.
– Едва ли, – ответил робот. – Они спокойны и уравновешенны, поскольку ими движет стремление к определенной цели и уверенность, что они ее достигнут. Любое мыслящее существо, имеющее определенную цель в жизни, не может быть несчастным, Алек! Разве я, по-твоему, несчастен?