Вдали прогремел гром, на границе облаков, молния разрезала кривым росчерком небо. Ветер усилился, волны стали еще злее, они бились о берег в бессильной злобе, и отползали назад, убитые столкновением с линией берега... Стремительно темнело. Небо захватывали черные тучи, они сгущались и нависали сверху, словно хотели дотянуться до земли.
Я зашла в комнату, плотно закрыв за собой дверь и включив свет. Через пару минут начался дождь. И мне показалось, что прозрачные капли, стекающие по окну были красными. Их становилось всё больше, они бились в окно, как бы намекая мне на то, что оказались здесь не случайно... Эта кровь была на моих руках. Марк, Глеб, Оля. В звуке дождя я отчетливо слышала эти имена, дождь выбивал их каплями по стеклу снова и снова, сводя меня с ума...
Марк, Глеб, Оля... В непонятном шуме за окном я услышала еще одно имя, заставившее мою душу содрогнуться. Женя.
Дождь усиливался, и уже нельзя было разобрать о чем стучали капли. Однако они по-прежнему были похожи на кровь, что стекала по стеклу вниз, косыми дорожками. Пару раз прогремел гром, свет в комнате моргнул и погас. Наверное, выбило автомат. Я на ощупь пошла вниз, и в одном из зеркал, при свете ударившей молнии я увидела Тигра. Он смотрел на меня с ухмылкой, и в его синих глазах я увидела лишь смерть. Это было всего лишь на долю секунды, но испугало меня до дрожи в руках. Я с трудом включила автомат и оглядела комнату.
Конечно, никакого Тигра здесь не было. Но у меня появилось стойкое ощущение, что у моей смерти будут синие глаза. Он выйдет. Он придет. Он больше не будет сомневаться жить мне или умереть. 15 лет достаточный срок, чтобы принять одно единственное решение. Казнить нельзя помиловать. Где здесь будет стоять запятая, я знала наверняка. Не забудет. Не поймет. Не простит. У меня было еще 10 лет, чтобы принять этот факт. Смерть придет за мной в обличии Жени. Но я не боюсь. Я готова посмотреть в его красивые глаза, пусть даже это будет последним, что я увижу...
Глава 2
Тигр
В одно мгновение я потерял всё: свободу, бизнес, любимую. Меня предали люди, которых я считал своей семьей. Костя, Стася, родители. Все они были счастливы посадить меня за решетку на 15 лет. Пять из которых я уже отсидел с одной единственной мыслью: выйти и отомстить. Но время медленно шло в тюрьме. Пока они на свободе наслаждались жизнью, я строил планы уничтожить их, стереть в порошок... Один безумнее другого. Одно я знал точно: Стасю я убью самой последней, я буду долго резать ее на кусочки, наслаждаясь ее болью...
Предательство жены ранило меня больше остального. Она поверила в то, что я организовал нападение, она спуталась с братом, она смеялась мне в лицо, она что-то знала о Марине... Знала, и не сказала. Специально оставила меня мучиться догадками. Я до сих пор не знаю, что она скрывает. Но я обязательно спрошу у нее об этом, как только приду убивать ее...
У меня есть время подумать, как именно я выжму из её прекрасного тела жизнь. Я как конченный псих продолжал ее любить. Я скучал по ее голосу, по её глазам, по её усмешке. Она не была на суде, развелась со мной и ни разу не навестила. Просто выбросила меня из своей жизни как мусор. Я всегда был для нее мусором, грязным животным, которое она презирала.
Теперь она снова Ева. Порочная стерва в объятиях моего брата. Я не верю, что она его любит. Скорее держит возле себя как щенка, которого приятно тискать, и который так преданно заглядывает в глаза. Характер Кости гораздо мягче моего. Он не причинит ей боли, не поднимет руку, не захочет убить. Тем лучше. Её жизнь принадлежит мне, я имею право отомстить за то, что она упекла меня сюда...
Как ни странно тюрьма оказалось не самым худшим местом на земле. Со мной предпочитали не связываться, после того как я проломил череп какому-то утырку, что лез ко мне. Все подтвердили, что он просто неудачно упал. Мне не накинули срок, глупо было бы задерживаться здесь, когда на свободе меня ждут дела.
С годами я лишь острее ощущал обиду и злость, любовь к Еве исчезала, уступая место лютой ненависти и жажде смерти. Хотя, я мог только предполагать как поведу себя увидев ее. Может от долгого воздержания я прощу ей всё, если она будет не против трахнуться по старой дружбе. Хотя что-то мне подсказывало, что Ева ляжет под кого угодно, только не под меня. Ей всегда было легче делить постель с другими, забывая обо мне. Уверен в Италии у нее уже много любовников.