- Это второй курьер, Витязь, - громко сказал я, уже не заботясь о маскировке. Судя по всему, здесь никого, кроме нас, не было. - А вот куда делся первый?..
- Первому удалось спастись, - сосредоточенно сказал Альба, медленно возвращаясь к нам и все еще всматриваясь в отпечатки на дороге. - Одна лошадь со всадником и одна свободная, без седока, очень быстро ускакали отсюда в сторону Дельфоса. Но вторая лошадь шла не в поводу. Она была очень напугана и ее ничто не стесняло. Она проскакала около полета стрелы по полю и только потом вернулась на дорогу. Очевидно, это сменная лошадь погибшего гонца. Тот, кто его убил, оборвал повод, и заводная, оказавшись на свободе, умчалась прочь, не разбирая пути. Ее не преследовали. А за уцелевшим курьером погнались, но не догнали. Охотнику удалось ухватить его заводную, но тут уж повод перерезал сам гонец. И ушел - во всяком случае, из этой ловушки вырвался. У кого из них было письмо, принц?
- Точно не у этого, - сказал я, кивком указывая на растерзанное тело. - Значит, у того, который ушел.
- Молодец, сориентировался, - одобрительно сказал Даргиш. - Если выживет, ваше сиятельство, надо бы парня наградить. Ведь сквозь ад проскочил!
- Я поддерживаю, - официальным голосом сказал Альба. - Принц, подтвердите ли вы наше представление его сиятельству Данку?
- Да уж конечно, - медленно сказал я, поднимая голову. - Как же не подтвердить?..
Что-то было не так. Плохо было. Очень плохо. И я никак не мог понять, в чем дело, пока, наконец, не выпрямился во весь рост и не повернул голову налево, к дороге на Сапфир.
Странно изогнутая, изломанная тень заслонила от меня лунный серп. Круглая голова, похожая на кошачью, с остроконечными ушами, посаженная на очень длинную, тонкую шею, так же медленно, как я разгибался, поворачивалась ко мне. И когда она полностью повернулась, на темной морде пронзительно вспыхнули два ярких желто-зеленых глаза. А в следующий миг мы встретились взглядами.
Три крика прозвучали почти одновременно. Первым закричал я. Нет, не закричал - завизжал, совершенно невыносимо даже для собственного уха. И сливаясь с моим воплем, вновь прозвучал тот странный и дивный звук, как будто кто-то огромный провел ногтем по хрустальной арфе размером с небо. Звериный вой, далекое пение, звон колоколов и бьющегося стекла, крик безысходности и дрожание невероятно натянутой струны смешались в нем и эхом отразились от неба и гор. А кому принадлежал отчаянно звонкий третий голос, я узнать не смог.
- Лунный дьявол!
И тут дьяволы бросились на нас. На меня. На Альбу. На всех.
Их было трое, высоких, раза в два выше меня, тощих, жилистых и немыслимо быстрых. Костлявые лапы сгибались в непредставимых местах, словно на каждой из них было два десятка суставов. С длинных клыков, растягивающих губы в ехидной плотоядной ухмылке, капала слабо светящаяся жидкость. И как бледные молнии, мелькали в лунном свете тонкие, бритвенной остроты когти. Настолько тонкие и настолько острые, что я даже успел изумиться - как же они не ломаются от первого же удара?
Но вот уже меч Даргиша, покинув ножны, запел в воздухе и был встречен когтями. Нет, они не ломались. Возможно, они были даже прочнее стали. Меч со звоном отскочил в сторону, а вторая лапа метнулась к плечу лейтенанта, пытаясь ухватить его за наплечник. Даргиш поспешно отпрыгнул, но кончики лезвий все же ударили по металлу и оставили на нем глубокие борозды.
- Меч, Райдок, меч! - Альбе было не до субординации. - Твакке, ниш!
Второй дьявол выбрал жертвой именно Витязя, и воздух вокруг них натужно свистел, отмечая могучие удары когтей - пока что все они шли мимо цели. Альба уворачивался, изворачивался и ускользал.
Я схватился за рукоять Ванаира. Тот дьявол, которого я заметил первым, неумолимо шел прямо на меня. Хвала всем богам, он двигался медленно, поэтому я успевал отреагировать. В основном, быстро пятиться. Но в медлительности этого дьявола ощущалась такая мощь, такое искреннее, убийственное ехидство, что выглядел он даже пострашнее сородичей. Те всего лишь сражались - а этот шел убивать. Убивать не торопясь. Со вкусом. Убивать меня.
- Твакке, гайс!! Луда! Гах! - судорожно кричал своим демонам Альба, пытаясь выбраться на дорогу. Его противник неутомимо загонял его на траву, мокрую от ночной росы. Витязь уже поскользнулся один раз и едва уберегся от удара ноги. Или нижней лапы, черт их разберет. Но когти были и на ней, пусть покороче, зато очень толстые и кривые. И не верилось мне, что более тупые.
Вырвавшийся сбоку Орбен на миг оказался между мной и дьяволом. Но убийца из ночи нанес резкий удар сбоку, и паж кубарем отлетел на два десятка шагов. Я поднял Ванаир перед собой, держа его двумя руками, чтобы не выбили с первого соприкосновения. Мой добрый клинок прямо-таки дрожал от предвкушения, он звенел, он пел, он хотел драки. Иногда говорят, что клинки ждут крови, они мечтают напиться в бою. Возможно. Но Ванаир сейчас не думал о благодатных струйках на лезвии. Он хотел просто драки. Яростной, упоительной, сверкающей схватки!
И дьявол понял это. Он еще больше замедлил движения, почти остановился, и с ненавистью ощерился. В его зелено-желтых глазах появились красные искры. Я не посмел упустить этот миг.
Стремительный выпад был направлен в одно из многочисленных колен выдвинутой вперед ноги. И он прошел! Ванаир радостно зашипел, пронзая нечто плотное - не то чешую, не то пергаментную шкуру. И по клинку побежали мутные капли белесоватой жидкости, чуть более густой, чем молоко. Жидкость эта дымилась, совсем как то, что текло в моих жилах, но в отличие от него, не испарялась.
Дьявол пронзительно вскрикнул. Отдернув раненную ногу, он отступил на шаг и... Возможно, мне показалось. Но по-моему, он плюнул себе в ладонь. Плюнул и стал разминать и раскатывать свой плевок.
Рядом со мной вдруг оказался один из гвардейцев Даргиша.
- Плохо, - задыхаясь, сказал он, занимая оборонительную позицию.
- Йа-а!! - со смертельной яростью взвизгнул дьявол и метнул в него то, что вертел в лапах.
Словно черная молния ударила рядом со мной. Тонкое черное щупальце, такой же лезвийной остроты, мгновенно обвилось вокруг воина и стало сжиматься с неотвратимой силой.
- Принц!.. - едва успел выдохнуть гвардеец, но было поздно. Поздно было уже в тот момент, когда эта мерзкая штука прикоснулась к нему.
Сломался, словно перекушенный драконьими челюстями, меч. Щупальце с хрустом рассекло панцирь, а затем...
Парализованный ужасом, я смотрел, как падает в траву у моих ног кисть правой руки, в разрубленной перчатке, все еще сжимающая обломок меча. Левая рука, выпустившая кинжал. Плечо вместе с частью грудной клетки... Тело погибающего воина еще билось в тисках гибели, но это были уже посмертные конвульсии. Умер он несколько мгновений назад, вместе с последним хриплым зовом выдохнув и жизнь.
И тут же дьявол воспользовался моим оцепенением, рванулся вперед и нанес мне жестокий, самую чуточку неточный удар.
Я отлетел далеко в траву, как совсем недавно Орбен, инстинктивно зажимая левой рукой разодранную правую, впрочем, так и не выпустившую Ванаир. В следующий миг кровь моя обожгла меня невыносимым холодом и я с воплем оторвал ладонь от раны.
Дьявол снова плюнул в лапу. Сделал несколько привычных комкающих движений и швырнул в меня какой-то крошечный комочек.
И ничего не произошло.
Дьявол изумленно каркнул. Я осторожно, сцепив зубы, поднялся на ноги. Руки страшно болели - левая больше.
Дьявол, глядя на меня с каким-то суеверным ужасом, медленно пятился, невнятно бормоча то ли ругательства, то ли заклинания. Потом нервно мурлыкнул и, по-кошачьи втянув когти правой лапы, потянул из ножен тонкий узкий меч. Я быстро глянул на свое правое предплечье - над раной, голубея в лунном свете, дико клубился призрачный дымок. И тут я кое-что вспомнил и все понял.
Сагастен жаловался, что моя испаряющаяся кровь выпила его силу. Я ведь и сам спрашивал у Данка, что будет, если этой жидкостью плеснуть на вражеского мага или демона. И вот только что мы с коллегой, в смысле, с дьяволом выяснили, что будет. Плохо ему будет!