- Что я могу ответить, Альба? - нервно сказал я. - Я должен радоваться тому, что жизнь моего родича вне опасности, но разумеется, вы правы. Что-то в этом деле неладно и мне очень тревожно сейчас. Если сможете, помогите мне - хотя бы советом.
- Разумеется, принц, - кивнул Альба.
- А сейчас, хочу я того или нет, но придется идти к воротам, а там уж посмотрим. Может, хоть что-то узнаем.
И я снова поставил ногу в стремя.
Мы вернулись к воротам как раз вовремя для того, чтобы увидеть, как из-за поворота меж зеленых холмов в облаке пыли показалась голова обозной колонны. Терпеливые ослики и усталые, но все равно бодрые лошади тащили тяжелые повозки со всякой всячиной, которая может пригодиться для сохранения жизни себе и отъятия ее у других. Между повозок двигались чумазые, измученные и веселые бойцы. Отсюда невозможно было различить, кто из них был в отряде преследования, а кто нежданно обрел свободу и возвращается из страшного плена.
Поспешные шаги за спиной сказали нам, что комендант Олломан не позволил себе медлить с возвращением.
- Мой принц, - сказал он, приблизившись к нам, - я счастлив поздравить вас с возвращением брата. Поистине, все, что вы сделали сегодня, было даром богов для нашего Домена. Должен также доложить вам, что приказание ваше выполнено, санитарные команды уже работают в поле. На случай внезапного нападения я отправил для их защиты и охраны пленных две фаланги из тех, что стояли сегодня на стенах и в бою участия не принимали. Третья фаланга через полгонга выйдет в поле, где возьмет на себя охрану санитарных повозок и конвой пленных.
- Благодарю вас, Олломан, - искренне сказал я. Тоскливая морда раненого демона по-прежнему стояла у меня перед глазами. Интересно, найдется ли в городе человек, знающий, как его лечить?
Колонна подошла к воротам и замерла. Вперед вышел человек со значком лейтенанта на шлеме.
- Властитель Райдок, капитан Олломан, - он учтиво поклонился. - Спешу сообщить, что мой отряд вернулся из экспедиции преследования. Уничтожено около шестидесяти вражеских бойцов, наши потери - четверо убитых, одиннадцать раненых. Захвачен обоз противника, освобождены сорок два пленника. Среди них - Бесцветный принц Белого домена Гэйтхэйт и лейтенант Менард. Мои люди в этом бою пленных не брали.
Он еще раз поклонился.
- Прикажете войти в город?
- Где мой брат? - беспокойно спросил я.
Лейтенант, не отвечая, повернулся к своим бойцам.
- Помогите принцу Гэйтхэйту встать! - приказал он.
Несколько человек собрались у одной из повозок и бережно извлекли из нее нечто, напоминающее скорее ворох тряпья. Лейтенант быстро подошел к ним и еще раз склонился в поклоне.
- Ваше могущество, - сказал он, - вас встречает брат.
Ворох пошевелился и, к моему удивлению, встал на ноги. Высокий худой человек, облаченный в невероятно грязные лохмотья, пошатываясь, шагнул к воротам и остановился, щуря воспаленные глаза. Я пристальнее вгляделся в резкие черты его лица. О боги! Невзирая на ввалившиеся щеки, многодневную щетину, свежий алый рубец на щеке, я узнал этот неприятно пылающий взгляд. Передо мной стоял человек из проклятого сна. Данк был прав! Это действительно мой сводный брат Гэйтхэйт.
Глаза сиблинга вдруг вспыхнули еще ярче.
- Брат?! - хрипло, почти шепотом переспросил он. - Брат?! Да это же Райдок, проклятый богами убийца! Брат? Ты посмел назвать эту кровавую скотину моим братом?!
Лейтенант замер в недоумении.
- Ваше могущество, это действительно Райдок, брат ваш и правитель нашего Домена, Синий принц Белого Запада!
- Это предатель! - выкрикнул Гэйтхэйт, истекая ненавистью, словно сладким ядом. - Это подлый наемник Проклятого, ренегат, мой мучитель!
Голос его сорвался в истерический фальцет и Гэйтхэйт умолк, надрывно кашляя. От уголка его рта поползла тонкая струйка слюны, смешанной с кровью.
Олломан удивленно посмотрел на меня.
- Ваше могущество, несомненно, вы слишком утомлены злоключениями. Принц Райдок сегодня одержал неслыханную, невероятную победу ради славы Домена, он принял Сапфир, как законный правитель города. Мыслимо ли, чтобы...
- Принял город! - Гэйтхэйт подавил приступ кашля и снова вонзил в меня яростный взгляд. - Он принял город?
Его крик породил какое-то движение на передних повозках. Еще несколько изможденных оборванцев приподнялись над бортами телег. Один из них вдруг тоскливо вскрикнул, как ночная птица, и резво выбрался наружу.
- Убийца! - надрывно выдохнул он, показывая на меня.
Гэйтхэйт подошел ко мне вплотную и цепко ухватился за мое плечо.
- Это чудовище убило Селлери, а теперь берет себе его город? Братец, да ты непревзойденный подлец!
Он шатался, как пьяный, а голос звучал хрипло и невнятно, но ненависть заставляла его говорить все громче и звонче.
- Он предал нас! Он возглавил отряды Проклятого в битве у Дайгроу! Он хохотал, когда велел убить Лэйхэма, который просил его о пощаде, он собственноручно зарубил своего дядю Селлери, он приказал поджечь башню, чтобы Линдолл не смог вырваться, он взял меня в плен! Меня, одного меня он пощадил, чтобы измываться надо мной и утолить свою черную ненависть! Но я вырвался из твоих лап, братец, и ты неразумно поступил, оказавшись здесь сейчас. Люди! Чего вы застыли, как статуи? Схватите его!!
Олломан еще раз пораженно перевел взгляд на меня, затем снова на Гэйтхэйта. Но ни сказал ни слова.
Я вдруг вспомнил, как Данк называл моего сиблинга. Хэй. Да, Хэй.
- Прошу прощения, принц, - вдруг вмешался Альба. - Насколько мне известно, Желтого принца Селлери убил некий бастард Отверженного, прозываемый Черным принцем?
Хэй расхохотался во весь голос. Прямо в лицо Альбе.
- Да, вы правы, незнакомец! Именно так! Только вот в чем дело: именно он, наш любимый малыш Райдок, и есть тот самый Черный принц!
Я застыл, как замороженный. Я вдруг понял, что поразило меня в повадках Черного принца, когда я глядел на него во время битвы.
Он действительно походил на меня, как отражение. Вернее, тень. Черная тень, оторвавшаяся от хозяина.
- Он одержал победу? - продолжал Хэй. - Очевидно, вы хотите сказать, что черные войска неожиданно отступили?
Олломан неожиданно грозно встопорщил седой сагастеновский ежик. Я понял - он вспомнил удивительное бегство черных предводителей и нерешительные контратаки вражеских гвардейцев.
- Разумеется, так и должно было быть, - гневно сказал Хэй, вдруг понизив голос. - Он взял Сапфир почти без крови. Голыми руками. И вы еще радуетесь ему, как спасителю?
Он повернулся к растерянному лейтенанту и неуловимым хищным движением выхватил из-за его пояса кинжал.
- Ты ошибся в одном, мой мерзкий братец, - прошептал он, всматриваясь в мое лицо почти что с нежностью. - Тебе следовало меня убить. Тотчас же! Немедленно! Как только я попал в твои руки!
- Такого не может быть! - я не сразу узнал голос Орбена.
Юный паж, позабыв об этикете, наступал на Гэйтхэйта с голыми руками. На его лице была начертана готовность защитить меня во что бы то ни стало, или умереть, сражаясь.
- То, о чем вы говорите, принц, невозможно! Сеньор мой Райдок был в те дни в Дианаре! И готовился к Перекличке Очагов! Ни на миг не отлучаясь, я сопроводил его и принца Данка в Ранскурт, а оттуда мы спешно направились в Сапфир. И все это время я находился рядом с ним! В чем готов поклясться всеми цветами священной Радуги!
- Ага, - с мрачным удовлетворением произнес Хэй, поворачиваясь к Орбену, - ты тоже здесь, гаденыш? И ты думаешь, что сможешь убедить кого-то в истинности своих слов? Ты, очевидно, забыл, маленький паж, что колдовское искусство твоего хозяина известно всем землям Радуги. Отводить глаза он умеет, спору нет. В этом все мы давно убедились. Но везение закончилось, Райдок! Умри!
Он прыгнул вперед, занося кинжал для удара. Орбен бросился наперерез, но в это время Олломан, также отбросив правила церемониала, перехватил руку моего обезумевшего брата.
- Даже если все, что вы говорите, истинно, мой принц, - твердо сказал он, - тем не менее, я не могу позволить свершиться самосуду. Принц Райдок должен предстать перед судом Короны.