— Я тоже люблю медитировать, — сказала она. — В этом есть кайф. — Закрыв глаза, она начала тихонько мычать.
Я сейчас заору, подумал Джон. Заору так, что стекла вылетят!
— Ты веришь в переселение душ? — внезапно произнесла она и уставилась прямо в лицо своими мягкими серыми глазами.
— Я… — Язык не слушался Джона.
— Я перечитала всю Шерли Маклейн, — продолжала она. — Как-то раз я во сне была египетской царицей и смотрела, как строили пирамиды. Все было совершенно как настоящее. То есть просто потрясающе! Поэтому я начала читать все ее книги. — Она повернулась к нему всем телом и взяла его руки в свои. Золотистый солнечный свет заливал из обоих; тени смешались. — Знаешь, что она говорит? Она говорит, что люди, которые любили друг друга в какой-нибудь из прошлых жизней, обязательно встретятся вновь. Так или иначе, но они должны встретиться. Но бывает, что ты случайно не смог встретить свою любовь, и тогда говорят, что у человека несчастная жизнь. И приходится жить так и надеяться, что в следующей жизни уж наверняка повстречаешь свою родственную душу. Ты веришь в это?
— Нет, — негромко ответил Джон. Он решил, что на такую тему лгать не имеет права.
Глаза ее затуманились разочарованием. Но оно быстро растаяло, как маленькое облачко под ясным солнцем.
— На самом деле я тоже, — призналась Дебби. — Но все равно красиво звучит, правда? — Молчание его она посчитала знаком согласия. — Во всяком случае, свою родственную душу я уже нашла! — Стиснув его ладони, она повторила:
— Я очень рада, что ты вернулся.
— Я не мог иначе, — произнес Джон, не отдавая отчета в своих словах. И спустя некоторое время добавил:
— Ты забрала ключ от велосипеда.
— Угу. Ты решил, что это не самая удачная шутка, да? Ну прости меня!
— Прощаю.
А что ему еще оставалось делать?
Она встала и потянулась:
— Ну и денек выдался! Привет, Единорог! Дядюшка Джо тебя уже покормил? — Она увидела остатки тунца в миске, а потом высыпанное на стол содержимое коробки со сладостями, в том числе пакетики с кокаином. — Это ты?
— Извини, я искал ключ. Не успел собрать.
— Ничего страшного. Я сама. — Она все покидала внутрь, за исключением одного пакетика с белым порошком. Потом повторилась уже знакомая Джону процедура — доставание зеркальца, соломки и лезвия.
Джон быстро встал с пола. Дебби уже сделала две узенькие полоски, вставила в ноздрю соломку и наклонилась, чтобы втянуть в себя порошок.
Но за мгновение до этого Джон успел выхватить у нее соломку. Она уставилась на него в изумлении:
— Эй, ты что…
— Я хочу, чтобы ты так больше не делала, — сказал Джон. Скомкав соломку, он бросил ее в мусорную корзину. — Это гадость… Это грязь… тебе будет плохо.
— Да нет, это очень чистый! — возразила она. — Только вчера купила. — Дебби поднесла зеркальце к носу и втянула в себя одну полоску порошка. Потом облизнула палец, приложила его ко второй полоске и намазала им губы и десны.
Безнадежно, подумал Джон. Он чувствовал себя старой мятой тряпкой.
— Почему ты меня бросил? — Она пристально на него посмотрела. — Там, в «Небесной миле»? Куда ты ушел?
— Я никуда не уходил. Только в туалет отлучился. А когда вернулся, эта трансвест… Я хочу сказать, Большая Джорджия сказала, что тебя нет. — Он боялся посмотреть ей в глаза. — Что ты ушла с тем парнем, с которым танцевала.
— О-о! — Теперь ей все стало ясно. Большая Джорджия кладет глаз на любого мужчину, который оказывается в ее поле зрения. — Этот парень — никто, — сказала она, отгоняя прочь подступающее наркотическое опьянение. — Просто хорошо танцует. — Потом нахмурилась. — Что-то у меня все болит. — Потом быстро сообразила, что Джон понятия не имеет о том, чем она занимается на самом деле, и вывернулась:
— Сегодня пришлось много заниматься в спортзале. Манекенщицам приходится много тренироваться. Сам понимаешь — выступать в спортивных трико и все такое. Я должна развивать гибкость.
Я сейчас сгорю и стану пеплом, подумал Джон.
Дебби подняла краба и отнесла его в ванную комнату, где для него был отведен специальный ящик с песком. Увидев свое отражение в зеркале, она на секунду остановилась. Помада на губах размазана, под глазами — черные круги.
Надо ему все объяснить, подумала она. Я больше не могу ему врать. Некоторое время она пыталась подавить это желание, но оно царапало душу, как острый шип. Что, если он выслушает и сбежит? Нет, он так не сделает. Лаки ведь родственная душа, верно? Поверь этому! А кроме того, какой мужчина в состоянии сбежать от нее, услышав то, что она собирается рассказать ему? Если и существует на земле хоть одни такой мужчина, ей не приходилось до сих пор с таким сталкиваться. Она осторожно провела пальцем по губам. Губы били на ощупь слегка распухшими.