— Черт возьми, из-за чего же мне сердиться? Если бы я сам не захотел остаться, ничто на свете не могло бы заставить меня, и менее всего контрабандой провезенная сумка. — Он покачал головой. — Макс полагает, что перехитрила меня, но я здесь только потому, что сам так хочу.
— Ей бы понравились твои слова.
— Вот еще! Не собираюсь самолично вкладывать в ее руки новое оружие, которое она потом сможет использовать в охоте за моей головой.
— Не хотелось бы тебя разочаровывать, Лу, но она охотится вовсе не за твоей головой. — Сторми многозначительно посмотрела на него, склонив голову набок. — Что ты к ней испытываешь?
— Что я… испытываю к ней? — Он пожал плечами, избегая встречаться с девушкой глазами. — Ну, она мне нравится. Всегда нравилась.
— Ты относишься к ней как друг?
Он пожал плечами:
— Скорее, как ангел-хранитель.
У Сторми глаза на лоб полезли от такого заявления. Лу решил, что шокировал ее, поэтому поспешил объяснить:
— Я всегда чувствовал, что она нуждается в опеке, понимаешь? Она привыкла бросаться в омут с головой, не задумываясь о последствиях.
— Так ты считаешь себя ее… защитником?
— Ты нашла точное слово. Так и есть.
— Как старший брат, — сказала Сторми.
— Скорее, как дядя. Я слишком стар, чтобы быть ее братом.
Девушка положила руку ему на плечо:
— Лу, она совсем не хочет, чтобы ты был ее братом, разве не понимаешь?
Он лишь нахмурился:
— Ох, перестань. Не станешь же ты утверждать, что принимаешь ее заигрывания и поддразнивания всерьез?
— А ты так не считаешь?
— Боже упаси! Я же вдвое ее старше.
— Сложив двадцать шесть и двадцать шесть, не получишь в сумме сорок четыре.
— Несколько лет разницы не имеют значения.
— Полная чепуха! Что тебя на самом деле смущает, Лу?
Он посмотрел ей прямо в глаза, но был вынужден поспешно отвести взгляд, потому что Сторми стала задавать слишком опасные вопросы.
— Это очень личное, малышка. Если не возражаешь, я не стану вдаваться в детали.
— Нет. Ничуть не возражаю. Пойду заведу будильник и лягу спать. Хочу завтра встать пораньше. — Подняв его рюкзак, она бросила его ему, целясь прямо в грудь. — На случай, если ты сам не заметил, Лу, скажу: в офисе достаточно места для еще одного рабочего стола. Черт возьми, он так и просится вон в тот угол! Что скажешь?
Он проследил за ее взглядом и действительно увидел обширное незанятое пространство.
— Вы найдете, чем его заполнить.
— Или кем. Спокойной ночи, Лу.
— Сладких снов.
С этими словами девушка покинула комнату. Лу сразу понял, от кого она набралась этих безумных идей. Он побрел через огромный дом, пересек официозную столовую, направляясь на кухню. Макси сидела на стуле, задумчиво жуя кусок холодной пиццы. На мгновение он подумал о том, что никто, кроме нее, не умеет жевать так элегантно. Внимательно изучая девушку, Лу мысленно сравнивал ее с изящной сестрой-близняшкой. Морган обладала хрупким телосложением, а Максин была не лишена женственных изгибов. Он нечасто позволял себе думать о ее груди, но она и вправду была великолепна: полная, округлая, эластичная. Максин имела тонкую талию и крутые бедра, переходящие в восхитительную попку, обтянутую тугими джинсами. Кожа ее была розоватого оттенка, а волосы густые и вьющиеся.
Характер Макси целиком соответствовал ее внешнему виду. Она была раздражительной, импульсивной, беспокойной, любящей веселье.
Сторми абсолютно права — нет на свете двух других более не похожих друг на друга женщин.
Максин обернулась, увидела, что он смотрит на нее, проглотила последний кусок пиццы и улыбнулась ему.
— Я иду спать, — сообщил Лу. — Заодно проверю, все ли замки заперты. Желаю тебе доброй ночи.
Она посмотрела на рюкзак, который он держал в руках:
— Так ты и правда имел в виду то, что сказал Джейсону по телефону? Что будешь вести это дело вместе с нами?
— Похоже на то.
— Я так рада. — Она зацепила ногой стоящий неподалеку стул и придвинула его ближе к себе. — Присядь. Хочешь чего-нибудь?
— Нет, спасибо, я уже съел достаточно пиццы.
— Кто сказал, что я о пицце говорю? — спросила Максин, одаряя его своей фирменной улыбкой, таящей в себе скрытую угрозу.
Вздохнув, Лу кивнул:
— Ну хорошо, я присяду. Все равно мне нужно поговорить с тобой.
— О чем же? — поинтересовалась она.
Опускаясь на стул, он снова тяжело вздохнул:
— О том, девочка, что я действительно поеду с вами в Эндовер. Мне нравится с тобой работать, и я даже вообразить боюсь, в какую передрягу ты можешь угодить без моего присмотра.