Сегодня я опубликовал фотографию татуировки Райана. Кинжал на его грудине был болезненным, но, по его словам, оно того стоило, и я остался доволен работой. Тонкие линии и плотная растушевка создавали образ, который можно было бы использовать в самых мрачных сказках, и я одобрительно кивнул.
Я продолжил просматривать фотографии в своей ленте. Татуировки, сделанные Си, дочерью Гаса, Карой, и еще несколькими салонами в этом районе. Но вскоре мне наскучили посты тех немногих людей, на которых я подписался, и переключил внимание на просмотр других татуировок, сделанных черными чернилами.
Художники, которых я нашел по всему миру, были великолепны и мастерски владели своим ремеслом. Они получали огромное количество похвал в комментариях, число их подписчиков было огромным, и я мог только представить, что список их клиентов обеспечивал им очень комфортную жизнь. Они заслуживали этого, и их искусство говорило само за себя. Но чем больше я смотрел, тем чаще мне приходило в голову, что, хотя они были великолепны, я тоже. Не думаю, что до меня когда-либо доходило, что мои навыки легко сравнялись с навыками некоторых великих людей. И разве я не смог бы сделать больше для Джейка и для себя, если бы зарабатывал больше денег? Может быть, я даже смог бы убедить маму и папу позволить ему остаться со мной, если бы смог доказать, что могу быть более надежной опорой. Но даже если бы мои родители настояли на том, чтобы поместить его в учреждение, с чем я бы боролся изо всех сил, я мог бы, по крайней мере, обеспечить, чтобы его поместили в подходящее учреждение... если бы я зарабатывал больше.
Мой блуждающий разум заставил мои пальцы найти страницу Шейна в «Инсте». Фотография его татуировки, которую я сделал, понравилась более тысячи раз, и почти четыреста хвалебных комментариев. Насколько я мог судить, не было ни капли негатива, и чувство, которого я не испытывал уже давно, а может, и никогда, раздулось в моей груди и переполнило ее, вызвав слезы на глазах.
Я был горд. Абсолютно горд тем, что создал.
«Я мог бы чувствовать себя так все время», — подумал я. Черт возьми, я и должен был чувствовать себя так постоянно. Это было приятно, и разве я не заслужил этого? Чувствовать гордость и удовлетворение от своей работы?
Не раздумывая ни минуты, я открыл папку «Входящие», нашел разговор с Шейном и набрал сообщение:
«Привет, чувак. Я тут подумал о том интервью. Если предложение еще в силе, я бы с удовольствием согласился. Позвони мне. Надеюсь, скоро услышу тебя. — Блейк»
Глава одиннадцатая
Джейк был у меня дома с ночевкой, когда зазвонил телефон. Это был Шейн, и я не мог пропустить его звонок. Поэтому ответил, надеясь, что Джейк сможет сдерживать себя достаточно долго, чтобы мы могли поговорить. Но мне следовало знать лучше. Вскоре после того как с формальностями было покончено, мой брат с отчаянием стал приставать ко мне, и мое терпение истощилось.
— Блейк, Блейк, Блейк, — повторял Джейк мое имя, пытаясь привлечь мое внимание, и я в раздражении отнял телефон от уха.
— Джейк. Дружище. Мне нужно, чтобы ты сейчас был немного терпелив, хорошо? Я разговариваю по телефону.
Я вздохнул, увидев непонимающее выражение на его лице, и сказал в трубку:
— Извини за это, Шейн.
Он усмехнулся и ответил:
— Все в порядке. У меня у самого есть дети.
— О, ух...
— Блейк, Блейк, мне нужно...
Я застонал и, наконец, прикрикнул:
— Джейк! Пожалуйста, перестань, хорошо? Дай мне две минуты!
Не знаю каким местом я думал, отвечая на этот звонок в доме. Мне следовало выйти на улицу. Джейк совершенно не понимал, что такое терпение, и не понимал, что я могу быть слишком занят для него, а постоянные перерывы не только расстраивали, но и ставили в неловкое положение.
Когда он снова открыл рот, чтобы заговорить, я поспешил в свою комнату и закрыл за собой дверь, заперев ее на всякий случай.
— Черт. Мне очень жаль. Я думал, что поговорить здесь не составит труда, но если так будет проще, может, мне стоит позвонить тебе, когда я буду на работе?
— Нет, нет, все нормально. Серьезно.
Шейн был просто дружелюбен, и я немного расслабился, прежде чем он добавил:
— Сколько лет?
Я нахмурился и сел на кровать.
— А?
— Твой сын, сколько ему лет?
Я поднял лицо к потолку, осознав, что он принял Джейка за моего ребенка.
— О, нет, у меня нет детей, — но тут же поправил себя, — ну, не совсем. Это мой брат, Джейк… Джейкоб.
— О! Виноват, чувак. Значит, твой брат младше, так?
Шейн поддерживал невинный, непринужденный разговор. Это ничем не отличалось от того, как вы знакомитесь с любым другим человеком. Но для меня эти вопросы казались навязчивыми и назойливыми. Мне хотелось отмахнуться от них, защититься, сказать, что это не его собачье дело. Но доктор Траветти была права: я слишком обороняюсь, когда в этом нет необходимости, и вместо этого глубоко вздохнул.
— Э-э, ну, нет. Не совсем. Он мой брат-близнец.
Я сразу понял, как нелепо и сбивчиво это прозвучало, и провел рукой по лицу, прежде чем объяснить:
— Он инвалид.
Удивление Шейна было очевидным, когда он ответил:
— О-о, прости, чувак. Я не догнал.
Я покачал головой и почувствовал, как смесь раздражения и смущения разливается по моей шее и лицу.
— Все в порядке.
— Может быть, мы поговорим об этом в твоем интервью, — предложил Шейн, и я начал потеть, несмотря на то, что окно было приоткрыто. — Я имею в виду, если ты не против. Мне просто интересно узнать, как это повлияло на твое творчество.
Я сжал челюсти.
— Я бы предпочел этого не делать. Не люблю об этом говорить.
— О, да, конечно, — поспешно извинился Шейн. — Прости, мне не следовало об этом говорить. Это было по-дурацки.
— Все норм, — пробормотал я, уткнувшись лбом в ладонь.
— В общем, через пару недель я собираюсь вернуться в Салем, чтобы потусоваться с Си, где-то на Хэллоуин. Сможешь ли ты тогда встретиться для интервью?
Я кивнул пустоте, окружавшей меня в моей комнате.
— Да, мне это подходит.
— Круто, чувак. Я с нетерпением жду этого. Кстати, большое спасибо, что передумал. Я чертовски взволнован. Реакция на чернила, которые ты сделал на моей ноге, была просто сумасшедшей.
Я пробормотал что-то в знак согласия.
— Да, я смотрел в «Инстаграме». Довольно безумно.
Шейн громко рассмеялся.
— Ты такой непринужденный, чувак! Боже! Мне кажется, что я мог бы сказать тебе, что Оззи, мать его, Осборн хочет получить от тебя тату, и ты бы просто сказал: «да, это круто». У тебя сумасшедший вайб, мне это охренеть как нравится.
Я, прищурившись, уставился в стену. Раньше никто не упоминал о моем вайбе, а теперь два человека менее чем за неделю сказали об этом. Это было совпадение, я знал это. Вся жизнь — это просто нагромождение случайностей и совпадений, которые иногда имеют смысл, а иногда — полный хаос. Но прямо сейчас я отчетливо почувствовал, как мой мозг начинает склоняться к вере в нечто большее. Я потряс головой, чтобы как можно быстрее избавиться от этого безумного дерьма.
— Да, так или иначе, — продолжил он. — Думаю, я позвоню тебе через пару недель. Устраивает?
— Конечно, да. Звучит здорово.
— Замечательно. Береги себя, Блейк. Не могу дождаться, когда эта тема случится с тобой.
Мы быстро попрощались, и во внезапно наступившей тишине услышал, как Джейк ходит по коридору и тяжело дышит за моей дверью. Я вздохнул, запустив пальцы в свои темные волосы, и дал себе еще две секунды, чтобы просто отдышаться. Это... жизнь... В одно мгновение она стала такой тяжелой, легла на спину и придавила меня. Мне захотелось согнуться пополам, рухнуть под тяжестью и сдаться.
Но если я не позабочусь об этом, никто не позаботится. Поэтому тяжело вздохнул, поднялся на ноги и открыл дверь.