— Когда, черт возьми, я попадал в аварию? — глупо спросил я, с отвращением качая головой.
Медленно повернувшись на каблуках, мама склонила голову набок, и на ее лице появилось выражение недоверчивого отвращения.
— Я притворюсь, что ты не спрашивал меня об этом, — выплюнула она, прежде чем умчаться на кухню, оставив меня наедине с зияющей дырой в моей груди, которой никто из нас не позволит затянуться.
* * *
— Ты дерьмово выглядишь, — красноречиво заметила моя коллега и подруга Селия, когда я торопливо вошел в заднюю дверь «Салем скин».
— Это был гребаный день, — хрипло объяснил я, бросая свою кожаную куртку на спинку дивана в нашей комнате отдыха.
— Сейчас только девять утра, — рассмеялась она, скрестив руки и ухмыляясь.
— И это должно показать тебе, как дерьмово у меня обстоят дела, так что не зли меня, — пригрозил я в шутку.
Селия сочувственно кивнула и махнула головой в сторону входа в салон.
— Ну, скоро все станет еще лучше. Минут пятнадцать назад зашла девушка, спрашивала тебя. Сказала, что договорилась с тобой о встрече?
Я застонал и провел рукой по подбородку. Потому что совсем забыл о консультации, которую назначил этой цыпочке, Одри.
— О, черт, — пробормотал я, качая головой. — Да, мы говорили вчера вечером.
Си ухмыльнулась, и в ее глазах появились веселые искорки.
— Что ж, удачи тебе. Она долбаная кукла Барби, чувак.
— Так плохо, да?
— Скажем так, я тебе не завидую.
Я ворчливо поблагодарил и вышел из комнаты отдыха, направляясь в салон. Гас, мой босс, сидел за стойкой с журналом в руках. Он поднял голову при звуке моих тяжелых шагов и кивнул в знак приветствия, а затем перевел взгляд на молодую женщину, сидящую на диване. Скрестив ноги, цыпочка беззаботно болтала одной ступней в воздухе, опустив голову, и просматривала что-то в своем телефоне. С такого ракурса я не мог разглядеть черты ее лица, но с того места, где стоял, было ясно, что она чертовски привлекательна. Гас приподнял брови, когда посмотрел на меня, в его глазах появился намекающий блеск. И я ухмыльнулся, покачав головой.
Может, цыпочка и была хорошенькой, но, судя по пастельным тонам ее одежды и розовому маникюру на длинных ногтях, она была не в моем вкусе.
Небрежно засунув руки в карманы, я сделал еще один шаг к ней.
— Одри?
Она оторвала взгляд от телефона и лучезарно улыбнулась, увидев меня. Поспешно запихнув телефон в сумку, девушка поднялась на ноги и протянула руку.
— Ты, должно быть, Блейк! Привет! Так приятно с тобой познакомиться.
Мне пришлось подавить смешок, когда я сжал ее ладонь в своей.
— Как жизнь?
— Хорошо! — воскликнула Одри, кивнув и пригвоздив меня к месту своими зеленовато-голубыми глазами.
Я бы не сказал, что никогда не видел глаз такого цвета — это было бы ложью, — но именно их форма и размер ошеломили меня. Они были круглыми и большими, широко распахнутыми, как будто она всегда чему-то удивлялась. Как у оленя, вечно попадающего в свет фар. В них было что-то почти комичное и мультяшное, и я бы даже рассмеялся, если бы они так хорошо не сочетались с остальными чертами ее лица. У нее было лицо в форме сердечка и прямой нос. Полная нижняя губа и подчеркнутый изгиб «лука Купидона». Маленький заостренный подбородок располагался прямо над длинной стройной шеей, переходя в открытую и изящную ключицу.
Я не позволил своему взгляду опуститься ниже ее декольте, потому что был профессионалом и держался как профессионал. Но Одри была из тех красавиц, с которыми не каждый день сталкиваешься. И хотя никогда бы не сказал, что она меня привлекает, я не мог поспорить с тем, что девушка неоспоримо великолепна.
— Итак, ты сказала, что у тебя есть кое-что на примете, — сказал я, собираясь с мыслями и отпуская ее руку.
— О, да, — быстро ответила Одри, доставая из сумки листок бумаги. Когда она начала разворачивать его, я заметил разноцветные крылышки типичного рисунка бабочки. И каким-то образом мне удалось подавить дрожь.
— Нет. Не думаю, что это сработает.
Одри замерла, встречаясь своими большими голубыми глазами со мной.
— О, но я подумала...
— Прости, — прервал ее я, покачав головой. — Я не буду этого делать. Но узнаю, не захочет ли Селия взглянуть. В остальном не хочу больше тратить свое время. Или твое.
Сзади меня Гас прочистил горло.
— Эй, Блейк? Не хочешь поболтать со мной минутку?
Я сдержал стон и на секунду закрыл глаза, прежде чем повернуться.
— Да, просто дай мне...
— Вообще-то, сейчас самое подходящее время.
Гас встал из-за стойки и, не сводя с меня взгляда, направился в свой кабинет.
Сделав глубокий вдох, я застонал и резко свернул направо, в кладовку, которую он называл кабинетом.
— В чем дело?
— Закрой дверь, ладно?
Я сделал, как мне было сказано, и не успел и слова вымолвить, как Гас продолжил.
— Блейк, я понимаю, что у тебя есть свои дела, и всегда относился к этому спокойно. Но от тебя не убудет, если ты откажешься от своего высокомерия. Ну, знаешь. Хотя бы время от времени.
— Высокомерия? — фыркнул я, скрестив руки на груди.
— Да, высокомерия, — повторил он более резким голосом. — Ты знаешь, что ты мне нравишься, Блейк. Я даже люблю тебя. Но должен сказать, что отказываться работать с клиентами — это не круто. Нам обоим нужно платить по счетам.
— Да ладно, Гас, — простонал я, качая головой. — Ты ведешь себя так, будто я постоянно отказываю людям. Эта цыпочка принесла какую-то фигню с бабочками из «Пинтереста». Селия может это сделать.
— Нет, но отказ от одной из них выглядит дерьмово для всего салона, — заметил Гас. — А эта девушка специально попросила тебя, так что в этот раз ты сделаешь исключение. А теперь иди и набей самую охрененную бабочку, которую ты когда-либо делал.
— Ты меня убиваешь, — пробормотал я, разжимая руки и проводя рукой по волосам.
— Да, возможно, но я все еще твой босс. Мне позволено иногда убивать тебя. А теперь убирайся отсюда.
И в тот момент решил, что Гас — дьявол, а я раскаиваюсь в своих многочисленных грехах. Потом вздохнул и вышел из кабинета, не сказав больше ни слова. Одри все еще стояла там, где я ее оставил, вцепившись в принт с бабочками.
— Пойдем, — грубо сказал ей, поспешно проходя мимо.
— О-о-о, — заикаясь, пролепетала Одри, подхватывая свою сумочку и бросаясь бежать, чтобы не отстать от меня. — Мы делаем это сейчас? Я думала, ты просто хочешь посмотреть на рисунок сегодня.
— Это будет быстро.
Я привел ее к себе на рабочее место и агрессивно протер дезинфицирующим средством кресло с виниловым покрытием. Сила воли, чтобы не быть полным мудаком, была мучительной.
— Итак, где набиваем?
— О, эм, я подумала, может, на бедре?
Я устало посмотрел на нее.
— Я хочу, чтобы ты была абсолютно уверена в том, где ты хочешь, чтобы я набил эту штуку. Никаких вопросов, никаких сомнений.
— Я думала, ты выскажешь мне свое профессиональное мнение, — призналась Одри.
— Дорогая, тебе не нужно мое профессиональное мнение.
Одри с любопытством прищурилась и выпятила бедро.
— Почему?
— Потому что, по моему профессиональному мнению, тебе не следует набивать какую-то отфотошопленную хрень, которую ты нашла в чьем-то «Пинтересте», — честно признался я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос не звучал слишком высокомерно. — Ты не должна набивать какую-то случайную бабочку, потому что она показалась тебе милой. У тебя должно быть единственное в своем роде произведение искусства, созданное специально для тебя с учетом твоего тела и видения, и...
— Это был эскиз для моей сестры, — резко перебила меня Одри тихим голосом. — Ты сделал рисунок для нее несколько лет назад.