— Как прошел праздник? — спросила мама, не отрывая взгляда от стола и накладывая в миску измельченный салат-латук.
— Отлично. Мы хорошо провели время.
— Жаль, что ты не пригласил нас с собой.
Моя рука замерла на пути к тому, чтобы развернуть упаковку со скорлупками для тако.
— Прости, — пробормотал я. — Все было так безумно, что я забыл.
Но действительно ли я забыл? Или подсознательно выбросил эту мысль из головы, чтобы эгоистично насладиться днем с братом, Одри и ее сыном?
— Все в порядке. Ты просто знаешь, что мы любим, когда нас включают в компанию.
Я безразлично пожал плечами.
— Вы все равно никогда не приходите.
Мне не следовало этого говорить, но это была правда. Каждый год я приглашал их, и каждый год они отказывались. Родители говорили мне, что были слишком старыми, слишком уставшими, слишком занятыми. Меня это никогда не волновало, это не имело значения. Я никогда не рассматривал это как отражение их чувств к Джейку или ко мне. Их это просто не интересовало, вот и все. Но сейчас мама была явно обижена, и я разрывался между чувством вины за это и раздражением от того, что в ее глазах я никогда не мог сделать ничего правильно.
— Что ж, — коротко ответила она, — все равно приятно, когда о тебе думают.
Стук во входную дверь резко оборвал разговор, и мамин пристальный взгляд встретился с моим, когда она спросила:
— Кто бы это мог быть?
Блядь. Я не сказал им, что пригласил Одри. Черт, они даже не знали, что существует Одри, не говоря уже о Фредди. Я зажмурился и сказал:
— О, забыл вам сказать. Я пригласил пару друзей сегодня вечером.
— Друзей? — Мама произнесла это слово так, словно оно было иностранным и неудобным для ее языка, выплевывая его сквозь искривленные губы.
Я ничего не ответил, поспешив через гостиную к входной двери. По ту сторону стояли Одри и Фредди. Она переоделась и больше не была в костюме ведьмы, но была такой же красивой, а Фредди по-прежнему был одет в костюм Бэтмена.
— Привет, — произнес я, а потом скривился от того, как тяжело дышал.
— Привет, давно не виделись, — широко улыбнулась Одри, забавляясь собственной неубедительной шуткой, и мои губы растянулись в ответ.
Я поприветствовал их, взяв у нее пальто и спросив, не хочет ли Фредди, чтобы я взял его плащ, на что он ответил отказом с большим нахальством, чем подобает четырехлетнему ребенку.
— Мне очень жаль, — искренне ответил я, прижимая руку к груди. — Комната Джейка находится вон там, если ты хочешь пойти посмотреть на его «Лего» перед ужином.
Фредди посмотрел на маму в поисках разрешения, и она ответила:
— Не стесняйся, дружище.
— Круто, — сказал он и бросился в сторону комнаты Джейка. Я слушал, как мой отец с удивленным интересом приветствовал его и как Фредди просто ответил: — Я Фредди, новый друг Джейка. А вы его папа?
— Привет, Фредди, — услышал я ответ отца. — Да, я отец Джейка.
— Хотите поиграть с нами? — спросил Фредди, и я услышал, как мой отец неловко заикается: — С-само собой.
Я рассмеялся, и внутри меня что-то потеплело, когда повел Одри на кухню.
— Этот парень чертовски харизматичен, — похвалил я.
Она кивнула и сказала:
— Думаю, это у него от отца. Точно не от меня.
— Не пойми меня неправильно, но ты гораздо харизматичнее Джейсона, — вздрогнул я, передернув плечами, и она рассмеялась.
— Тебе не понравился Джейсон?
— Эй, не вешай мне лапшу на уши. Я никогда не говорил, что...
— Блейк, ты собираешься и дальше грубить или все-таки представишь меня своему другу? — Голос мамы звучал так напряженно, что было удивительно, как это у нее голосовые связки не лопнули.
Я стоял в дверях кухни с открытым ртом и вытаращенными глазами. Но, следуя примеру своего сына, харизматичная Одри шагнула вперед.
— Здравствуйте, миссис Карсон. Я Одри. Очень приятно с вами познакомиться.
Моя мама протянула руку, и, когда Одри приняла жест, мама сказала:
— Одри? Блейк никогда не рассказывал мне ни о какой Одри.
Это было не то, что женщина хотела бы услышать о парне, с которым встречалась. Или трахалась, неважно. Я потер переносицу, ожидая увидеть гневный взгляд или проблеск обиды в ее голубых глазах, но ничего этого не последовало. Вместо этого Одри просто рассмеялась и повернулась, чтобы одарить меня улыбкой, от которой замирает сердце. Такой улыбкой, которая заставляет пожалеть, что у тебя нет фотоаппарата, чтобы сделать снимок и запомнить этот момент, чтобы оглянуться назад, когда все в конечном итоге превратится в дерьмо. Просто чтобы ты мог напомнить себе, что когда-то на тебя так смотрела великолепная женщина. Как будто ты мог стать центром чьего-то целого мира, пусть даже всего на секунду.
И это была лучшая секунда в моей жизни.
— Блейк не слишком-то разговорчив, не так ли? — поддразнила она, и я игриво закатила глаз. Я флиртовал на глазах у мамы, и мне было абсолютно наплевать.
— Это уж точно, — проворчала мама, высвобождая свою руку из руки Одри. — Мягко говоря, он крепкий орешек. Но если ты здесь, значит, что-то сделала правильно.
Я вернулся к приготовлению ужина, занимая себя делами, пока они продолжали разговаривать. Одри по-девичьи хихикнула и покачала головой.
— Ну, не знаю, правильно ли это было. Я просто не оставила ему выбора.
* * *
Мама постучала пальцами по запястью Джейка, чтобы привлечь его внимание. Он непонимающе уставился на нее, прежде чем опустить наушники.
— Джейки, выключи музыку. Мы ужинаем, — мягко пожурила она, снимая наушники с его шеи.
— Мне нравится эта песня. Она не закончилась. Это песня «One Foot», и она не закончилась, — возразил он, потянувшись к ее рукам.
— Ты можешь послушать ее после ужина.
Она собрала его айпод и наушники и передала их через стол мне. Я презрительно посмотрел на ее руки и спросил:
— Что ты хочешь, чтобы я с этим сделал?
— Отнеси это в гостиную, пожалуйста, — потребовала мама, подталкивая меня к действию движением подбородка.
Одри сидела рядом со мной, а Фредди — с Джейком. Они были нашими гостями, и меньше всего мне хотелось, чтобы те стали свидетелями ссоры между мной и матерью. Но, черт возьми, это был день рождения Джейка, и если он хотел слушать свою музыку, поедая праздничный ужин, то какое, черт возьми, это имело значение? Поэтому я взял наушники и айпод из ее рук и передал их обратно через стол.
— Держи, дружище, — сказал я, и Джейк с благодарностью принял их.
Мама уставилась на меня, прежде чем сердито сдвинуть брови.
— Мне напомнить тебе, кто здесь родитель?
Сделав глубокий вдох, который, как я надеялся, наполнит меня спокойствием, ответил:
— Это его день рождения, мама. Если Джейк хочет есть тако и слушать музыку, почему он не может этого сделать?
— Потому что это невежливо, — возразила она.
Всякое подобие спокойствия, которое я обрел после этого вздоха, исчезло, когда на меня накатил гнев.
— А еще невежливо спорить со мной в моем доме, но раньше тебя это никогда не останавливало, — выпалил я в ответ, повысив голос.
— Ну вот, началось, — пробормотал папа, опуская последний кусочек тако на свою тарелку. — Не ссорься сегодня с матерью, Блейк. Давай же.
— Я не ругаюсь, — настаивал я, потянувшись за стаканом с водой. — Просто напоминаю ей, что когда мы в моем доме, мы следуем моим правилам. И если Джейк решил послушать свою музыку в свой день рождения, то я разрешаю ему это сделать.