Чак заметил это, но старался не подавать виду, и лишь мысленно посмеивался над этим мальчишкой, каковым был Дон в глазах пятидесятилетнего «умудренного опытом» бандита.
- Что ты собираешься делать с такой большой суммой, - вдруг спросил Слейден, и Чак понял, что тот спрашивает его не столько из любопытства, сколько из желания получить совет, как самому распорядиться своими деньгами.
К удивлению Дона этот вопрос смутил Крейвена. Тот посмотрел куда-то в пол, и в его глазах мелькнула какая-то озадаченность.
- А тебе-то что? – спросил он, но вопрос не прозвучал ни дерзко, ни с вызовом. Это было так не похоже на Чака, что Слейден невольно посмотрел на него.
- Да ничего, просто поинтересовался.
Чак замялся.
- Помнишь, ты как-то сам говорил, что мы должны оставить после себя что-то доброе, и полезное.
Дон попытался вспомнить. Кажется, он и вправду говорил нечто подобное. Более того, он и сейчас считает то же самое, но вот вопрос, что именно должен оставить человек после себя.
- Говорил, - признался Слейден. – И что же?
- Вот я и подумал, может быть, эти деньги должны принадлежать не только мне одному.
Дон воззрился на своего собеседника. Он никак не мог понять, к чему же тот клонит.
- Ну, я решил пожертвовать часть денег, - сказал Чак, и почувствовал, что краснеет. Это признание далось ему нелегко.
Дон удивился.
- Пожертвовать? Это интересно. И сколько же ты пожертвовал?
- Да какая разница, - поморщился Крейвен. – Весьма крупная сумма.
Теперь Слейден озабоченно посмотрел куда-то в сторону.
- Понимаю, - наконец произнес он. – И куда же ты пожертвовал деньги? Или же это тоже секрет?
Чак неопределенно передернул плечами.
- Да нет, почему же. Могу и сказать. Я перечислил деньги на счет одной из католических церквей.
Дон был удивлен. Он никак не ожидал от бывшего бандита такого поступка. Более того, он сам бы никогда не додумался поступить подобным образом.
- Не знал, что ты стал верующим католиком, - Дон хотел произнести эти слова с дружеской насмешкой, но насмешки не получилось. Фраза прозвучала серьезно, и это почему-то не понравилось Слейдену.
- А я и не стал, - ответил Крейвен, просто решил, в кои-то веки, сделать что-то доброе для других.
Дон покивал.
- Только получается парадоксальная ситуация. Делая добро одним, ты делаешь зло другим.
Чак вскинул глаза на фэбээровца, пытаясь понять, что тот хочет этим сказать? Тот заметил этот взгляд, и пояснил:
- Какой церкви ты сделал пожертвование?
- Я же сказал, католической. Не помню ее названия.
- Так вот, в нескольких кварталах отсюда находится православная церковь. Если там узнают о твоем пожертвовании, то ты станешь их заклятым врагом.
- Почему это? – Крейвен не смог скрыть своего недоумения.
- Потому что ты пожертвовал деньги не им, да еще, к тому же, их непримиримому врагу. Как такое тебе простить. Вот и получается, что делая добро одним, ты делаешь зло другим.
Чак фыркнул, и покачал головой.
- Это получается, что добра вообще не бывает.
- Так и есть. Все это лишь относительное понятие. Человек так устроен, что для него добро, это когда что-то доброе делается лично ему, но если то же самое будет сделано соседу, то это уже зло.
Крейвен подумал.
- Что ж, это вполне в духе человеческой натуры.
Дон умел ставить своего собеседника в тупик, его философия была весьма своеобразной, а доводы такие, что им трудно было что-то противопоставить.
2
- Все это слишком далеко зашло, - сказал Александр. – Нам необходимо сворачивать наши дела.
Он стоял возле окна, глядя на улицу, и на лице его было волнение, если не тревога. Жерар, стоявший за спиной своего верного телохранителя, покачал головой. Лицо его при этом выразило сомнение.
- Нет. Мы на самом пике своего успеха. Я – бизнесмен, а это значит, что деньги, вложенные мною в проект, должны приносить прибыль.
- Затраты уже окупились.
- Да, окупились, - согласился Жерар. – Но я слишком много трудов в это вложил, и мне нужно, чтобы мое творение и в дальнейшем приносило прибыль.
Александр отвернулся от окна, и посмотрел на своего босса.
- Да неужели же вы не видите, какой поднялся шум. Все хотят знать правду о Майкле. Журналисты пытаются выяснить, кто он такой. Они уже и так подобрались слишком близко. Они уже связывают институт Майлза Хикса с вашим именем, и уже ходят самые невероятные слухи. Все это может нам сильно повредить. Мы и так уже на грани раскрытия.
Дюпон нахмурил брови, было видно, что и его самого посещают подобные мысли, и что эти опасения весьма тревожат его.
- Да, стало небезопасно, - согласился он, мрачнея еще больше. – Оставаться здесь становится слишком опасно.