- Выйду на свободу? Да вы что, издеваетесь надо мной? Меня никто отсюда не выпустит. Власти не допустят этого.
- Власти о тебе уже давно забыли.
- Как это?
- Тебя поместили сюда только потому, что они махнули на тебя рукой. На тебя, и вообще на все это дело. Его давно рассекретили, и это стало чем-то вроде байки о летающей тарелке, разбившейся в 47-ом году. Но твои преступления остались. А поскольку ты признан невменяемым, то и суда над тобой не было.
ГЛАВА 12
РАЗМЫШЛЕНИЯ АЛЕКСАНДРА
1
Чак погрузился в раздумье. Вероятно, ему нелегко было поверить во все это, нелегко было принять решение. Но, нечто подобное испытывал и Жерар. Охватившее было его торжество, постепенно сменялось опасением, что они тянут пустышку. Чак мог отказаться сотрудничать, а мог и согласиться. Но, что он знал обо всем этом? Может быть, его знания равны нулю или почти нулю. Александр же предупреждал, что Чак был всего лишь исполнителем. И все же Жерар Дюпон не терял надежды.
- Решай, Чак. Если ты будешь с нами, ты получишь свободу и, возможно, станешь миллионером.
- Даже так? – усмехнулся Чак, по всей видимости, совершенно не веря словам Жерара.
- Да, даже так, - подтвердил Дюпон. – Я говорю это тебе совершенно искренне.
- Каким образом вы вернете мне свободу? Я не вижу в этом ни малейшего шанса.
- Очень просто. Поскольку ты числишься здесь как душевнобольной, как пациент этой психиатрической лечебницы, я оформлю на тебя опекунство.
- Что?
Чак непонимающе вскинул брови.
- Опекунство. То есть, возьму тебя на поруки. Ты не буйный, совершенно спокойный, я берусь взять поручительство над тобой.
- Разве такое возможно?
- За деньги все возможно. Итак, тебе решать.
Чак снова погрузился в размышленье. Уж слишком мягко стелет этот француз. А, с другой стороны, Чак не имел ни малейшего представления о том, что творится сейчас в мире. Сколько он сказал, этот Дюпон, семь лет. Гм, Чаку показалось, что прошло минимум двадцать. Для него время тянулось гораздо медленнее.
- А что вы хотите знать? – спросил он. Если это действительно шанс выйти на свободу, то он воспользуется им. Нельзя его упускать. Вот только что если это все подстава?
- Я хочу знать все, - сказал Дюпон. – Что он из себя представлял, как работал, все подробности.
Чак почувствовал разочарование.
- Боюсь, что вы не много выиграете от моего согласия, - признался он. – Я не являюсь его создателем, и разработчиком. Вы что, всерьез думаете, что можно такое создать одному человеку?
Нет, Жерар так не думал. Но что-то ему подсказывало, что все это не напрасно. Его профессиональное чутье говорило, что он на верном пути. Он внимательно смотрел на Чака. Нет, он определенно что-то знает. Не зря же с ним возились столько времени спецслужбы. Чего-то они хотели от него добиться, и не смогли этого сделать лишь потому, что поверили в безумие Чака. Да и источники Жерара говорили о том же. Нет, определенно, этот человек ключ ко всему.
- Я думаю, что ты просто чего-то недоговариваешь, - произнес он. – Ты знаешь гораздо больше, чем говоришь. Так что же, ты принимаешь условия сделки.
- С одним условием, - сказал Чак, после очередного раздумья.
- Каким же?
- Сперва свобода, а потом я заговорю. Я расскажу вам все, что знаю.
- Договорились. – Жерар был удовлетворен.
Но Чак не тешил себя несбыточными надеждами. Вполне возможно, что это всего лишь комедия. Его могут просто использовать, а потом убрать, как лишнего свидетеля. И уж конечно, никаких миллионов он не получит. Об этом нечего было и думать.
Но что сейчас значили для Чака какие-то миллионы, когда речь шла просто о свободе. Этот Дюпон не мог и представить себе, что это слово для него значило.
2
Жерар Дюпон со свитой покинули клинику. На стоянке был припаркован огромный черный Кадиллак-лимузин, который свободно мог вместить их всех. В машине поджидал шофер. Жерар, Александр, Слейден и один из телохранителей сели назад, а второй телохранитель разместился на переднем сиденье рядом с водителем.
Настроение Дюпона было приподнятым, казалось, он еле сдерживается, чтобы не запеть. Александр же напротив, хмурился, и бросал на своего босса недовольные взгляды. Ему совсем не нравилось, что тот творил. Это же откровенное преступление. Если власти узнают об этом, у них у всех будут огромные неприятности. Да он и вовсе не понимал, что происходит, и как все происходящее вообще могло произойти. Было невероятным то, что их вообще допустили в палату к Крейвену. Да еще и всей толпой, без медперсонала. Да ведь это прямое нарушение всех правил и порядков. Это подсудное дело, и как вообще Джонатан Клайн на это пошел. У них во Франции такое даже и представить нельзя. Главврач просто сразу же под суд бы угодил. Но здесь, в Америке… О, небеса. Неужели же деньги тут решают все? Если так, то он, Александр, не желает здесь не только жить, но и вообще оставаться надолго.