При этих словах Чак метнул многозначный взгляд на Жерара Дюпона, и Александр, перехвативший этот взгляд, понял, что он означает. Он понял, что хотел сказать им Чак. Теперь, когда все раскрылось, он находился в руках Жерара, который вполне мог поступить с ним точно так же, как этого он боялся. Как говорится, из огня да в полымя.
- К тому времени, когда я все это сообразил, истерика моя утихла. И я стал думать, как мне избежать всего этого. Я лежал на нарах, совершенно неподвижно, и размышлял. Через некоторое время я понял, что моя истерика может мне сыграть на руку. Если я умело притворюсь сумасшедшим, то, может быть, мне удастся избежать и суда и спецслужб. На это было очень мало надежды, но я решил использовать свой шанс. Конечно, я понимал, что в случае успеха, меня будет ждать не свобода, а пожизненная психиатрическая лечебница. И она может оказаться настоящим адом. Но это была жизнь. Выбор был такой, либо смерть, либо жизнь в аду.
3
Дон с интересом смотрел на Чака. На такой выбор мог пойти либо действительно сумасшедший, либо очень отчаянный человек, которому нечего терять, и у которого нет иного выбора. Что бы выбрал на его месте он сам, Дон не знал, да и не горел желанием оказаться в шкуре Чака. Но, нужно признать, что свою судьбу тот выбрал сам, еще когда связался с этим Рони Дитрихом, и с мафией.
- И ты выбрал жизнь в аду, - закончил за Чака Дон.
Чак медленно кивнул.
- Да, я выбрал жизнь в аду.
Он немного помолчал, размышляя.
- Что я надеялся этим выгадать, я и сам не знаю. Иногда я сильно жалел о выбранном мною пути, и меня подмывало желание сбросить свою маску, чем бы это не закончилось для меня. В любом случае, это означало бы конец моим страданиям. А терпеть иной раз было не в силах.
- Ты сразу же решил изображать из себя павшего в детство идиота? – спросил Дон.
- Почти сразу, - ответил Чак. – Здесь легко было бы симулировать потерю памяти. Не нужно было биться в истерике, пускать слюни. Необходимо было лишь вообразить себя трехлетним ребенком, и лепетать детские глупости. Сделать это было не так уж и тяжело. Я хорошо помню свое детство, и вообразить себя снова в те годы, оказалось проще, чем я думал. Для этого нужно было лишь отбросить все мои знания мира и жизни, и логику взрослого человека. Другими словами, полностью вернуться в свое детство. Единственное, чего я опасался, это того, что меня быстро раскусят. Либо сами агенты, либо психиатр, которого они вызовут.
Чак замолчал, ему трудно было вспоминать все это. На лице Жерара было написано сочувствие. Да и как тут можно не посочувствовать, каким бы человеком не был Чак, он был, прежде всего, человеком, с таким же сердцем, такими же чувствами, одним словом, живой человек.
Дон тоже испытывал сочувствие, но, в то же время, не мог отделаться от мысли, что Чак обычный убийца и преступник, и все, что он получил, все его страдания, вполне им заслужены. Может быть, это было жестоко, но это было справедливо.
ГЛАВА 28
ДЕЛО ЗАХОДИТ В ТУПИК
1
Александр тоже попытался представить себе, каково было Чаку, но это оказалось выше его сил. Такое представить было невозможно человеку, не испытавшему ничего подобного.
- Каким же образом тебе удалось обмануть всех врачей, и вообще всех? – спросил Жерар.
- Сам не знаю, - сознался Чак. – Если бы мне сейчас снова пришлось там оказаться, я бы уже не смог все это повторить.
Он помолчал.
- Да, поначалу вообще никто не поверил в мое безумие. И мне стоило больших трудов, чтобы убедить всех в нем. Потом мне стали устраивать проверки, чтобы заставить меня чем-нибудь выдать себя. Но я продолжал играть. Они хитрили, мудрили по-всякому, но ничего у них не получалось. Сначала меня держали в тюремной палате, а лишь потом перевели в клинику. Когда это случилось, я понял, что победил. Но эта победа означала для меня новый ад.
- Который ты выбрал сам, - довольно ехидно заметил Дон.
- Да. И если бы не ты, я бы еще и сейчас продолжал гнить в этой клинике, находясь в постоянном нервном напряжении, чтобы не выдать себя.
- Выходит, я спас тебя, - насмешливо произнес Слейден. – И ты должен благодарить меня за то, что наконец-то оказался на свободе.
- На свободе? – Чак метнул на Дона взгляд, в котором сверкнула ярость. – Неужели же я такой дурак, чтобы верить в то, что вы мне дадите свободу? Вам нужно от меня только то, что нужно было и правительству. Синтетик, синтетик и еще раз синтетик! Будь он проклят, и проклят тот день, когда я впервые о нем услышал. Когда ты вошел ко мне в палату, я решил, что все началось сначала, что Дэвид каким-то образом ожил. Возможно, его починили, а возможно, создали еще одну копию. И он пришел за мной. Я решил, что власти все узнали без моей помощи, и решили меня устранить таким способом, показав мне, что они все знают, и о синтетике, и о моем притворстве. И тогда я не выдержал. Об остальном вы все знаете.