Он завел мотор, и вывел машину со стоянки. Оба, и Чак, и Дон, чувствовали неловкость. Они были самой неподходящей парой, которую можно было себе представить. К тому же, Крейвену так и казалось, что рядом с ним сидит не живой человек, а Дэвид, их искусственный андроид, синтетик, как они его называли, и который из их верного телохранителя превратился в их преследователя и убийцу. Чак не мог отделаться от мысли, что вот сейчас Дон повернет к нему голову, посмотрит на него своими глазами убийцы и, выхватив пистолет, выстрелит ему в голову.
Вместо этого тот сказал:
- Расскажи о себе.
- Что? – у Чака отвисла челюсть, такой неуместной была просьба.
- Я говорю, расскажи о себе.
Дон бросил на Крейвена мимолетный взгляд, и снова сосредоточился на дороге.
- По-моему, ты знаешь обо мне все, и даже больше, чем я сам знаю о себе, - ответил Чак.
Дон усмехнулся. Этот бывший культурист невольно умудрился польстить ему.
- Расскажи лучше ты о себе. Ведь я о тебе ничего, по сути, не знаю.
- О, ты хочешь, чтобы я тебе рассказал всю свою биографию? Это займет слишком много времени. Если коротко, я работаю в ФБР уже почти десять лет. Родился, вырос, и живу в Лос-Анджелесе. Хоть этот город и похож на огромную толпу, на какой-то кишащий муравейник, мне здесь нравится.
Дон принялся вкратце рассказывать о себе, а затем сказал:
- Даже не знаю, зачем я все это рассказываю тебе. По своему долгу я вообще не должен с тобой иметь дела.
- Верно, - согласился Чак. – А я должен тебя ненавидеть. Но судьба свела нас вместе, и мы должны как-то находить друг с другом общий язык.
Слейден нахмурился, это замечание не понравилось ему, но, тем не менее, оно было верно.
- Парадокс, но бизнес всех нас примиряет, - продолжал Чак. – Вот и получается, что деньги в этом мире решают все.
Дон взглянул на Крейвена, и в его взгляде промелькнула неприязнь. Он хотел было возразить, но не нашел слов. В конце концов, он сам действительно ввязался в это дело исключительно из-за денег. Это всего лишь бизнес, как сказал Чак. Так неужели же деньги решают все? Да, несомненно, деньги обладают большим могуществом, но есть что-то, что нельзя приобрести за деньги.
3
«Ауди» выехала на одну из центральных улиц города, и Дон резко замедлил скорость. Дорога была сплошь забита машинами, которые двигались так медленно, что практически стояли на месте.
- Пробка, - сказал Слейден, пристраиваясь в хвост джипу, ехавшему впереди них.
- Прямо как в старые добрые времена, - сострил Чак. – Семь лет назад было то же самое.
Дон принялся крутить настройки радиоприемника.
- В пробке без музыки как-то скучновато, - констатировал он.
Внезапно заиграла группа Ай-сим-си. «Хэлп ми»; лилось из динамика.
При звуках этой музыки Чак вздрогнул, и побледнел. Дон с явным удовольствием откинулся на спинку сиденья.
- О, это одна из моих любимых групп в молодости, - сказал он. – Помню, на дискотеках ее тогда постоянно крутили. По-моему, это было как раз в начале девяностых.
Чак медленно повернул голову к Дону. Его лицо перекосилось, словно от боли. Что это, он это что, нарочно или как? Крейвен ощутил, как на его лбу выступила испарина. Память мгновенно вернула его на семь лет назад. Ведь именно под эту музыку, в тот роковой и судьбоносный день, в одном из баров он вел поединок с Дэвидом.
Хэлп ми. Помогите мне; эту фразу было самое время кричать, когда Дэвид, словно неумолимый терминатор, надвигался на него. Да он и был терминатором. Его создали как раз для этой цели. И вот теперь тот, кого он был обязан охранять, становился его мишенью. Нельзя подчинить себе того, кто сильнее тебя. Нельзя создавать то, что не можешь остановить. Нельзя играть с силами, которых не понимаешь. А мозг Дэвида был самообучающимся, а обучившись, приобрел совсем иную логику, нежели от него ждали. Здесь не действовали азимовские три закона робототехники. Они были просто чужды синтетику, носящему имя Дэвид.
Помогите мне! Эту фразу хотелось кричать Чаку, когда Дэвид загнал его в угол за стойку, и уже поднимал пистолет, чтобы выстрелить ему в голову. Его глаза были пустыми. Это были глаза машины, а не человека. Ведь Дэвид и не был человеком.
Тяжелая музыка отбойным молотком стучала в голове Крейвена, а рядом с ним на сиденье сидела копия Дэвида. Если бы он не вошел тогда к нему в палату, все могло пойти бы по-другому. Нет, ему не уйти от Дэвида, ему не уйти от пролитой невинной человеческой крови. Мог ли Дон знать об этой дурацкой песне, игравшей в тот день в баре, когда Дэвид перешагивал через трупы, норовя добраться до Чака? Нет, здесь Дон не при чем, просто что-то свыше не дает Крейвену уйти от этого.