- Если мозг этого синтетика создан по тому же самому принципу, что и мозг Дэвида, то однажды он выйдет из-под контроля. Что, интересно знать, помешает ему пойти против вас самих, против того же Жерара, который считает себя всемогущим.
Озабоченность на лице Слейдена становилась все сильнее. Его посетила та же самая мысль, когда он увидел, каким умным является синтетик. И это было видно, не смотря на то, что тот, казалось, ничего не знал, вернее, обладал познаниями ребенка. Но если он способен самообучаться, то его познания будут расти.
Дон вздохнул.
- Честно говоря, я и сам теперь задаюсь этим вопросом. И ты знаешь, я не нахожу ответа.
- А вот ты поищи, - наставительно сказал Чак. – Я нашел этот ответ еще семь лет назад, чуть не заплатив за него жизнью, а в итоге заплатил семью годами в психиатрической лечебнице.
Дон покивал головой, затем, посмотрев на Крейвена, спросил его:
- Ты есть хочешь?
- Есть? – Чак, казалось, был озадачен таким вопросом. – Собственно, не отказался бы.
- Тогда я сейчас закажу обед в номер.
Слейден поднялся, чтобы вызвать коридорного. Минут через пятнадцать-двадцать они уже сидели за столом, заставленным разными блюдами, и бутылкой виски посредине. Чак смаковал каждый кусок еды, каждую ложку супа. Никогда раньше, в былые времена, он не ценил так нормальной еды, как теперь. Конечно, рестораны, застолья, пирушки, все это пресытило Крейвена. Но годы, проведенные в неволе, научили его ценить вкус нормальной еды. Он вспомнил свой первый день на свободе, когда Жерар заказал обед в номер, и он тогда чуть не объелся. Да, допусти голодного до еды, он рискует умереть от обжорства. Теперь же Чак стал более степенным, и еда теперь стала для него главным источником наслаждения. Виски, с каким удовольствием он цедил его. Оно стало казаться ему гораздо лучше и приятней, нежели раньше. Как бы не стать алкоголиком, насмешливо подумал про себя Чак.
Заметил ли все это, сидящий напротив Крейвена Дон, или же нет, было неизвестно. Во всяком случае, он не подал и виду.
ГЛАВА 60
В НОМЕРЕ ЧАКА
1
Чак и Дон беседовали. С каждой выпитой рюмкой они становились все откровеннее и откровеннее друг с другом. После третьей рюмки Чак поднес пустой стакан к лицу и, задумчиво глядя сквозь него, произнес:
- Надо же, всего три рюмки, я уже чувствую хмель в голове. Раньше со мной такого не было. Бывало, я выпивал целую бутылку этой огненной воды, и ничего.
Дон грустно улыбнулся.
- Возраст, возможно. А, скорее всего, это последствия лечения в клинике. От этого, знаешь ли, здоровее не становишься.
- Уж кому-кому, а мне не нужно об этом рассказывать, - отозвался Чак.
Слейден вздохнул.
- Ты знаешь, я все думаю, как все глупо и бессмысленно устроено.
- О чем ты?
- Да хоть о нас самих. Для чего мы живем, к чему стремимся? Мы ставим себе цели, всеми силами добиваемся успеха, а когда получаем желаемое, почему-то не становимся от этого счастливее. Приходит успех, с ним мгновенная радость, а потом наступает какая-то пустота. Сидишь, и думаешь, а на что мне все это? Зачем я к этому стремился, мечтал заполучить? С тобой бывает такое?
- Бывает, - согласно кивнул Чак.
- Вот, и со мной то же самое. Я, например, с юности мечтал работать в ФБР. Теперь мне почти тридцать, я агент со стажем, но я понимаю, что моя работа – это копание, не скажу, в чем. И потом, чего я этим добился? Вот я сейчас сижу с тобой, с одним из тех, кого я должен, по своему долгу, ненавидеть, и с кем должен бороться. Это что, результат моей службы? Ее главная цель?
Дон снова испустил вздох, и безразлично взглянул на свою тарелку.
- Почему я, собственно, здесь? Почему я связался с Жераром? Из чувства долга? Смешно. Из желания помочь ему? Бред. Так из-за чего? Ответ банален, из-за денег. Да, из-за этих проклятых денег.
- Если они проклятые, - усмехнулся Чак. – Тогда зачем они тебе нужны?
- В том-то и дело, что без них нельзя. Наш мир так создан, что без денег существовать нельзя. Я ненавижу деньги, но работаю за них, и все делаю ради них.
2
Дон налил еще по рюмке. Они выпили. Поморщившись, Слейден продолжил:
- И что самое отвратительное, это то, что в один прекрасный день появляется какой-то француз, какой-то богатый старый козел, и ведет себя так, словно он царь и Бог. Он всем своим видом и поведением хочет показать, что деньги в этом мире решают все. Что деньги, эти зеленые бумажки, единственное, ради чего стоит жить и существовать. Ты испытываешь негодование, испытываешь злость, но, тем не менее, идешь за ним, потому что он обещает тебе золотые горы.
- Он обещал так много? – спросил Чак.
- Да, представляешь такую наглость, ко мне, агенту ФБР, заявляется богатый иностранец, и предлагает работать на себя. По закону я вообще должен был бы сообщить о нем куда следует, так как все его действия выглядят как открытая вербовка. Но он утверждает, что никакой вербовки нет, это просто бизнес, в котором он мне предлагает долю. Вне всякого сомнения, я бы дал ему отворот поворот, едва он только начал речь вести о каком-то роботе, которого он хочет создать. Но была в этом одна загвоздка. Эта история напрямую коснулась меня еще семь лет назад, и я понимал, что все, о чем он мне тут толкует, есть правда. Как бы невероятно это не звучит.