В результате роста популяции правительства разных стран приняли решение искусственно понизить демографию. Ограничение количества рождаемых в каждой семье детей не привело к положительной динамике, и тут к решению проблемы приложили руку учёные-робототехники. Кто-то первым вспомнил и обратил внимание на то, что помимо базовых инстинктов людьми движут ещё чувства и эмоции. Чувство одиночества — вот с чем решили бороться адепты технического прогресса. Так и появились роботы.
К сожалению, к тому времени в человеческих организмах появилась необъяснимая, до сих пор не до конца изученная мутация — на свет рождались преимущественно девочки, хотя в прежние времена все происходило ровно наоборот.
Виной ли тому селективные аборты, вспышки которых обнаруживались в некоторых странах, либо сбой в ДНК, из-за которого мужчины в процессе зачатия передавали только Х-хромосомы — но родить мальчика считалось настоящей удачей и самым весомым достижением.
Когда Дженна была маленькой, то очень боялась ходить по улице. Ей казалось, что земной шар не выдержит тяжести огромного количества живущих на нем людей и просто рухнет. Отчасти, это и стало причиной её затворничества, ведь, как известно, отголоски детских травм зачастую могут перекочевать во взрослую жизнь.
***
В День Рождения Дженны семья решила собраться дома, в узком кругу. Исключением стали Мартина и Халит — близкие друзья девушки, одни из немногих, кого она охотно впускала в своё скудное окружение. С Мартиной младшая Циглер сблизилась ещё в те времена, когда был жив Йохан — та оказалась единственной девушкой, надолго задержавшейся в романтических отношениях с ее братом. После похорон они стали друг для друга большой поддержкой, и, как-то незаметно для самой себя, Дженна начала считать её полноправным членом семьи. Халит был выходцем из семьи турецких мигрантов, этаким «мальчишкой по соседству», верным товарищем во всех детских играх. Когда Дженна запиралась дома, мучимая страхом большого количества людей, что были способны уронить планету, парень сам приходил к ней и развлекал, освобождая девочку из плена беспокойных мыслей.
— Nur ein Schwein trinkt allein! («Только свинья пьет в одиночестве!») — шутливо произнес герр Циглер, подливая Халиту ещё Беренфанга (прим. — Беренфанг (Bärenfang) — ликёр, смесь меда и водки или меда и крепкого напитка с большим содержанием алкоголя. Все смешивается, добавляется тертая лимонная цедра и палочки корицы, затем напиток настаивается в холоде три дня), — Пей, друг, я сам его приготовил!
— Спасибо, но мне, кажется, достаточно, — глаза порядком выпившего Халита лихорадочно блестели.
— Ханс, прекрати предлагать всем свою наливку! — Ульрике тактично указала глазами на парня, — Дженна?
Девушка быстро спрятала руки под стол и вопросительно подняла на неё глаза. От матери не утаилась печаль, промелькнувшая в её взгляде.
— Почему ты постоянно смотришь в телефон?
За столом возникла пауза и все разом уставились на Дженну. Она неловко пожала плечами, и, извинившись, удалилась на кухню, где сразу же открыла кран над раковиной, чтобы отвести все подозрения. Ей очень хотелось закурить и разреветься от переполнявшей душу обиды. За спиной раздались шаги. Девушка смахнула со щеки слезинку и сделала вид, что моет руки. К её облегчению, это была Мартина.
— Он тебя не поздравил? — подруга сочувственно коснулась её плеча.
Дженна покачала головой.
— Нет. Написал смс. Он не сможет сегодня приехать.
— А ты уверена, что он не…
— Нет. И я ему верю.
— Хорошо, — Мартина взяла её за руку, — Пойдём, пока твоя мать не встала в охотничью стойку.