Джон проходит в кабинет МРТ вместе с Шерлоком. Он стоит в комнате наблюдения и говорит с Шерлоком по микрофону, не сообщая ничего важного, лишь заполняя тишину, изредка напоминая, чтобы тот лежал спокойно. Когда они возвращаются обратно в палату, он утыкается в ноутбук и не двигается, пока невролог не приходит с результатами. Получив их, он кивает, изучает и констатирует: «Ммм… Да, повреждение зоны Брока, так и есть», — заставляя доктора Джейн закатывать глаза и бормотать что-то о Википедии и о том, что все вокруг стали экспертами.
— Как только отек спадет, вы, разумеется, сможете восстановить часть утерянных речевых функций. — Шерлоку нравится, что она говорит, обращаясь к нему.
Медсестра, вошедшая в палату, чтобы поставить завтрак, проверить его состояние и предложить лекарства, о чем-то говорит с Джоном, то и дело бросая в сторону Шерлока полные сочувствия взгляды.
— Однако, — добавляет доктор, — повреждение нельзя назвать незначительным, и вероятность того, что вы полностью восстановитесь, не прибегая к помощи логопеда, невелика.
— А с логопедом? — уточняет Джон.
— Зависит от терапии, — отвечает доктор. — Исследования показывают, что эффект такого лечения зависит скорее от его интенсивности, нежели от типа. Я выписала направления к трем разным специалистам с различными подходами; вы можете провести собственные исследования и сделать выбор. Все трое хороши в своем деле. — Она кладет на столик три визитки. Шерлок тянется за ними, но Джон успевает первым. Он просматривает их так, чтобы Шерлок не мог видеть.
— Джон, — Шерлок сверкает глазами. Удивительно, каких успехов можно добиться, употребляя всего одно слово.
Джон с удивлением смотрит на друга.
— О, ну да, — говорит он, спустя мгновение. — Прости, Шерлок. Держи. — Он передает карточки.
Шерлок бегло просматривает первые две, находя их неинтересными, но на третьей взгляд задерживается.
Доктор Джулия Хиггс
Музыкальный логопед
Музыкальная Тембральная терапия
jhiggs@higgstherapy.co.uk
Шерлок кладет карточку на стол и рвет две другие.
Джон издает короткий смешок, но лишь мягко ворчит:
— Тебе, конечно, не следует знать обо всех опциях, да, Шерлок?
Шерлок закатывает глаза. Доктор Джейн встает на его защиту:
— Его решительность может быть ключом к восстановлению, доктор Ватсон. Многие пациенты в первые четыре недели резко идут на поправку, но потом наступает затишье. Лучшее, что он может сделать — начать терапию как можно скорее.
Она собирается уходить, но останавливается возле двери:
— Доктор Хиггс хороша. Она добивается результатов.
Джон переводит взгляд с визитки на Шерлока.
— Хороша, — едко передразнивает он.
Шерлок не смотрит.
========== Проваливай! ==========
Не успевает дверь закрыться, как в палату входит Лестрейд.
— Ну? Что она сказала? Какой прогноз?
Джон смотрит на Грега.
— Смешанная афазия. Не может говорить, но в остальном все в порядке. Ему выписали направление к речевому терапевту, так что посмотрим, может, из этого выйдет толк. — Его плечи расправлены, несмотря на то, что руки спрятаны в карманах. Он не смотрит на Шерлока, пока говорит.
Лестрейд мрачнеет, и надежда на лице сменяется сочувствием. Он не сводит глаз с Шерлока.
— Мне жаль.
Их взгляды встречаются, но Шерлок не знает, что делать с его состраданием. В другом случае он мог бы съерничать на тему неуместного пафоса. Дело даже не в том, что он не может говорить. Лестрейд выглядит таким искренним, что Шерлок берет паузу. Не может же он в самом деле переживать?.. Или может?
Но, кажется, так и есть. Шерлок наклоняет голову и кивает в знак признательности.
Джон сидит на стуле рядом с его кроватью.
— Ты упоминал, что не помнишь дела, из-за которого ты здесь. Если хочешь, мы все расскажем. — Он накрывает ладонь Шерлока своей, но, кажется, сам того не замечает.
Шерлок кивает и делает вид, что тоже ничего не заметил.
— Все началось с того, что мне позвонили из Art & Antiques*, — первым заговаривает Лестрейд. — Кто-то проник в Тейт Модерн*, но, по-видимому, ушел без добычи. Они хотели, чтобы ты участвовал в расследовании.
Так и было. Лестрейд как официальный хэндлер Шерлока натравил его на след. Сам он собирался умыть руки, так что даже не стал выслушивать предположения. Сказал позвонить, если у них будут зацепки. Его ждали обычные рутинные дела.
Дальше продолжает Джон.
Сценарий такой. Бродя по музею, Шерлок то и дело крутил мобильник в руках. В конце концов он замер возле одной из картин — названия Джон не запомнил, неподалеку от места, откуда вошли грабители.
— Картина как картина. Брызги краски, и все. Я так и не понял, что в ней такого. А вот ты смотрел как зачарованный. Снял со стены, взглянул на оборот и потащил меня на улицу, чтобы перекинуться парой слов с бездомными.
Слушая, Шерлок не переставал хмуриться. Это все, что Джон может рассказать? Обидно, должно быть, иметь такое поверхностное представление о деле — да что о деле, обо всем! У людей всегда все так? Так вот как мыслит Джон?
— Прости, — говорит Джон, заметив его выражение лица. — Ты явно что-то нашел, но не сказал мне что, так что поведать, в общем-то, нечего.
Шерлок думает о двух вещах.
Во-первых, что за тон? Шерлок подозревает, что в любое другое время голос Джона звучал бы скорее осуждающе (что включает в себя излюбленную «конечно-ты-же-сам-по-себе» интонацию). Однако ничего подобного нет. Только усталость.
Но Шерлок все равно слышит обвинение.
Во-вторых — и это волнительно, — он понимает, что больше не нуждается в словах, чтобы выразить свое недовольство; для этого вполне хватает мимики. Ну, конечно. Он знает, сколько информации передает человеческое лицо. Он постоянно использует это в работе — в допросах, когда никто не подозревает в нем полицейского. Раньше мимика была второстепенным помощником, но он слишком, слишком недооценивал ее важность для себя самого. И да — кто, кроме Джона, может прочесть все по его лицу?
Какая-то медсестра — Шерлок не видел ее раньше, — стучится и просовывает голову в дверь. «Ланч», — говорит она весело и вносит еду, не дождавшись разрешения. Она двигает боковой столик ближе к Шерлоку так, что тот упирается в колени, и ставит поднос поверх результатов МРТ и визитки.
— Могу я еще чем-нибудь помочь, мистер Холмс?
Шерлок качает головой, раздраженный непростительным вторжением в его личное пространство и перспективой пробовать больничную еду.
— Не стесняйтесь звать, если что-то понадобится, — говорит она и уходит. Шерлок смотрит ей вслед и закатывает глаза. Если что-то понадобится, он попросит Джона… Если придумает как.
— Поешь, — говорит Джон, снимая крышку с контейнера с едой. Шерлок слушается, возможно, с меньшей неохотой, нежели обычно; он был без сознания — сколько? Он в самом деле не знает. Вероятно, несколько дней. Незнание не беспокоит его. Он не может говорить. С незнанием он уж как-нибудь справится.
— На чем мы остановились?.. — продолжает рассказ Джон. — А. Все случилось ранним вечером. Ты позвал меня поужинать, — разумеется, сам ничего не ел, — а после мы вернулись, чтобы еще раз переговорить с бездомными. Потом поймали такси до Лоутона, чтобы сделать сюрприз грабителям. Они использовали склад как прикрытие. — Он посылает Шерлоку веселый взгляд. — Ну, им тоже было, чем удивить. Пока я душил одного, второй огрел тебя по голове куском доски. Да, довольно удивительно, в самом деле… — в его голосе слышится восхищение, — ты все еще был в строю. Я бросил своего парня — кажется, тот был уже без сознания, — и вырубил твоего обидчика. Ты связал первого грабителя, а потом свалился прямо на него. Я вызвал скорую, позвонил Грегу и… Ну, остальное ты знаешь.
Джон пожимает плечами и откидывается на спинку пластикового стула. Затем садится и добавляет:
— О, но картину все еще не нашли.
Шерлок смотрит, вскинув бровь.
— О, я имею в виду ту, настоящую. Музейная была фальшивкой. Тоже не очень хорошей. Они проникли в музей и подменили полотна. Надеялись, что пока все пялятся на подделку, у них будет достаточно времени, чтобы настоящая картина успела покинуть страну.