Так и есть — он доходит до книжного всего за двадцать минут. Еще пять тратит на поиски нового романа Грина; с книгой под мышкой он осматривает полки, гадая, что еще понравилось бы Шерлоку. У того непредсказуемые вкусы; Джон знает, что друг не фанат мистики, но только на прошлой неделе Шерлок зачитывался — только вообразите — книгой про единорогов, так что тут не угадаешь. Шерлоку нравится все необычное, как в литературе, так и в остальном.
Джон разрывается в выборе между техно-триллером Нила Стивенсона и еще одним кричащим шедевром Одри Ниффенеггер, когда раздается звонок. Он хмурится, откладывает книги и выуживает из кармана телефон.
— Да?
— Здравствуйте. Доктор Ватсон? — знакомый женский голос.
— Да. А, Доктор Хиггс? — Джон говорил с ней всего пару раз, да и телефон искажает голоса, но все же он уверен, что узнал ее. — С Шерлоком все нормально?
— Как раз за этим я и звоню, — в ее голосе Джон замечает нотку беспокойства. — Он не пришел на прием. Вы на расследовании?
— Я проводил его до офиса, — Джон уже спешит к выходу. — Я видел, он вошел в лифт… Мм… Сорок минут назад.
— Он не пришел, доктор Ватсон.
Джон чертыхается и жмет на сброс. 2 — быстрый набор, номер Лестрейда. Он толкает дверь плечом, в нетерпении, ожидая, пока тот ответит.
— Привет, Джон, — Грег отвечает спустя четыре гудка — четыре (!) гребаных гудка.
— Шерлок пропал, — сходу выпаливает Джон.
Даже сквозь уличный шум он слышит, как Грег выпрямляется на стуле.
— Что? Как? Когда?
— Сорок минут назад. Грег, он зашел в лифт в здании, где проходит терапия. Его доктор позвонила, он так и не дошел до кабинета.
— Блять. Донован! Собирай чрезвычайную команду, быстро!
Джон слышит, как та моментально отзывается: «Да, сэр!»
— Я в двадцати минутах от места, — говорит Джон. — Твою мать, я не должен был оставлять его, только не сейчас, — он затыкается, вспоминая, что Грег не знает о найденных канистрах крови.
— Ты не мог знать, — успокаивает Лестрейд. Джон слышит, как тот в спешке роняет вещи. — Мы будем там через семь минут. Кто-то встретит тебя у входа.
Телефон замолчал. Джон на ходу сует мобильник в карман. Он пробирается сквозь поток людей, забывая о манерах, не теряя времени на извинения. На полпути он срывается на бег, а затем несется со всех ног. Через четверть часа он на месте.
У входа дежурит неотложка и три полицейских машины, однако Джон не замечает суеты. Возле двери, оглядывая обстановку, ждет сержант Хопкинс. Она делает знак Джону, и тот замечает, как напрягается ее спина. Констебль заходит в здание, подзывая Джона следовать за ней.
— Он здесь, инспектор, — раздается щелчок рации. — Я приведу его.
Никакого ответа, но, кажется, Хопкинс его и не ждет. Она останавливается у лифта, но Джон бросает: «Лестница», — он не может ждать. Хопкинс кивает и спешит следом. Они буквально летят вниз, преодолевая по три ступеньки за раз.
— Вы нашли его? — голос тонет в топоте ног.
***
Смит вдавливает Шерлока в стол, свободной рукой навалившись на его живот, фиксируя тело ниже разреза. Какая-то — спокойная — часть сознания Шерлока понимает, что теперь, чтобы продолжить движение скальпеля, Смит должен продвигать эту руку вниз, тогда как проще удерживать тело выше разреза и без помех вести лезвие вниз. Дедукция такова: Смит хочет, чтобы рука не закрывала обзор и Шерлок видел тошнотворные манипуляции с его телом.
Другая — большая — часть сознания заставляет Шерлока кричать, извиваться и дергаться на столе, стараясь скинуть с себя Смита. Кляп эффективен: он едва пропускает воздух, что уж говорить о звуках; крик Шерлока застревает на полпути, заглушаемый мокрыми слоями ткани. Смит слишком сильный и слишком тяжелый, чтобы сбросить его с себя; Шерлок никак не может повлиять на ситуацию. Борьба лишь ухудшает его положение: лезвие рвет края раны, добавляя боли — но, несмотря на это, остановить себя Шерлок не может.
Он зажмуривается и откидывает голову назад, дергая связывающие запястья веревки. Боль от них гораздо сильнее, чем от раны, дюйм за дюймом открывающей содержимое живота. Шерлок думает о Джоне, о том, как тот найдет разбросанные по полу органы и увидит содранные в кровь запястья.
Он прищуривается, замедляя дыхание. Должно быть что-то, что поможет выбраться отсюда, избавит Джона от этого зрелища. Он должен остановить это. «Мне жаль, Джон», — в голове бьется отчаянная мысль. «Я пытался. Я не хотел, чтобы тебе пришлось пройти через это снова».
Внезапный грохот заставляет Смита остановиться; два дюйма лезвия остаются внутри раны. Раздаются выстрелы — Лестрейд?
— ПОДНИМИ РУКИ! ПОДНИМИ РУКИ, СЕЙЧАС ЖЕ!
Шерлок открывает глаза. Он старается извернуться, чтобы взглянуть на дверь, но движение отзывается дикой болью в ране; он остается лежать неподвижно. Он может видеть Донован — Боже, он в жизни не был так счастлив ее лицу; она приближается, смотрит на что-то рядом — на Смита, конечно.
Раздается щелчок наручников, и Донован зачитывает его права. Шерлок облегченно всхлипывает. Он жив. Он будет жить. Джону не придется оплакивать его.
— Иисусе, — Лестрейд подходит так, чтобы Шерлок мог его видеть. — Кто-нибудь, притащите гребаных парамедиков! — он рявкает на кого-то у входа.
Голос смягчается, когда он заговаривает с Шерлоком.
— Господи. Ладно, Шерлок, просто лежи спокойно, хорошо? Не двигайся. Мы не хотим сделать хуже.
Шерлок кивает. Лестрейд гладит его по щеке, и пальцы касаются края изоленты. Шерлок наклоняет голову, чтобы дать лучший доступ.
— Все хорошо. Ты в порядке. Просто лежи, ладно?
Инспектор продолжает говорить, пока медленно отрывает края липкой ленты. Он не успевает закончить, а Шерлок уже нетерпеливо выталкивает ткань изо рта.
— Эй, полегче, — предупреждает Лестрейд, решив повременить со скотчем, и вместо этого убирая смятую ткань. — Полегче, Шерлок.
— Джон, — говорит тот.
— Он скоро будет, — отвечает инспектор, — через минуту-другую. Все нормально. Ты будешь в порядке.
Шерлок не понимает, почему тот продолжает повторять эту фразу. Он знает, что будет в порядке. Он сглатывает, пытаясь смочить сухое горло. Пальцы Лестрейда снова гладят его щеку, и внезапно он понимает, что плачет, что он плакал, что он продолжает рыдать.
Но теперь он чувствует другие руки, другие голоса, и Лестрейд отходит в сторону. Кто-то накладывает бинт на рану, выше того места, где все еще торчит скальпель. Укол в предплечье, и мир начинает расплываться. Морфий. Идиоты — ему едва ли больно. Он в шоке. Ему нужно думать.
Холодный металл касается запястий, и веревки спадают. Он пытается соединить руки, но встречает сопротивление парамедиков, которые тут же берутся орудовать бинтом. Кто-то накрывает его ноги.
Он закрывает глаза, игнорируя голоса и действия медиков. В глубине комнаты он слышит звук рации: «Он здесь, инспектор. Я приведу его».
— Джон? — спрашивает Шерлок. Он ощущает странное чувство: напряжение брюшных мышц заставляет почувствовать тонкую пластинку стали, вставленную в рану. Лестрейд отвечает, но голос Шерлока тонет, когда парамедик сдавливает его живот.
— Не пытайтесь говорить! — прерывает доктор.
— Отъебись, — выплевывает Шерлок и слышит голос Джона.
— Ох, слава Богу.
— Джон, — Шерлок поворачивает голову на звук, пытаясь рассмотреть говорящего сквозь толпу окруживших его медиков.
— Я здесь, — Джон приближается так, чтобы Шерлок мог его видеть. Он встает на место закончившего с перевязкой парамедика и сжимает ладонь Шерлока. — Господи, зачем ты говоришь? Заткнись, придурок.
Шерлок улыбается и умолкает. Джон продолжает говорить, обращаясь уже к медикам, так что Шерлок не слушает слова, сосредотачиваясь на звуке голоса. Он думал, что никогда его не услышит. Он жив. Шокирующее облегчение.
Джон смотрит вниз.
— Сейчас они собираются переместить тебя, ладно? Постарайся держать спину прямо, если можешь.
Шерлок кивает. Он чувствует, как ладони обхватывают плечи, бедра и ноги. Джон отступает в сторону. Один из парамедиков все еще надавливает на живот Шерлока. Он фиксирует спину прямо, в какой-то момент оказывается в воздухе, но теперь снова лежит на чем-то твердом и бугорчатом — но это что-то в тысячу раз комфортнее жесткой поверхности стола. Мгновение спустя руки снова сдавливают живот.