— Могу я взять у вас интервью? — с таким вопросом Дэни присел к ней за стол.
— Конечно, пожалуйста, — в ее голосе и позе не чувствовалось абсолютно никакого кокетства. Она просто согласилась дать интервью.
— Как вас зовут? — спросил Дэни, раскрывая блокнот.
— Элен Кэмбелл.
— Сколько вам лет?
— Двадцать.
— То вы думаете об отношении женщины к космосу?
— Вы имеете в виду метафизику?
— Конечно.
— В сущности женщина — это производитель детей в человекоподобном обществе, с другой сторона, — это эмпирически правильно, если не сказать… вы это записываете?
— Конечно, конечно, — сказал Дэни, быстро записывая непостижимые ученые глупости своей собеседницы. В конце интервью он пришел к выводу, что не понял ни слова из того, что она сказала, но был уверен, что это были прекрасные объяснения по заданной им теме.
Элен было очень жаль, но она должна была подготовиться к завтрашним занятиям.
Журналист заверил ее, что только она смогла помочь ему развязать этот метафизический узел. Он предложил ей позавтракать с ним. Нет, был ее ответ, у нее было свое расписание дня.
Тогда, может быть она даст ему фотографию своих голубых глаз?
Зачем, был вопрос, ему нужна фотография ее голубых глаз?
Потому что, был ответ, они были такими голубыми, каких он никогда не встречал прежде.
— Чепуха, — ответила она.
И все же он ждал ее в ресторане. Элен должна была появиться там в 10.00. Для любой другой женщины опоздание было бы обычным делом. Но подобные социальные типы жили как мужчины. Они были пунктуальными и деловитыми.
Дэни с трудом отвел взгляд от двери. «Я прочту газету, — сказал он себе. — Я прочту газету с первого листа до последнего, а потом выйду из ресторана, найду Кэмбелла и попробую узнать у него, на кого он работает, если, конечно, до этого дойдет.»
Прежде, чем он дочитал первую статью, кто-то вытянул газету из его рук.
— Сколько можно читать? — это была Элен в элегантном облегающем фигуру платье. Весело улыбаясь, она мяла в руках газету. Затем, скомканную, бросила на поднос проходящего мимо официанта, который не успел глянуть на нее презрительно, так как она отвернулась, не дожидаясь его реакции. Девушка села и положила на стол две толстые книги.
— Я проголодалась, — объявила она.
— Тогда нужно поесть, — сказала Дэни.
Элен наклонила голову в притворном удивлении.
— Я никогда не видела, чтобы кто-нибудь был так рад увидеть меня. У вас такая улыбка на лице, словно я только что пообещала вам сто лет здоровой жизни.
Дэни кивнул и откинулся на стуле. Он протянул ей меню.
— Это великолепно, — доедая последний кусочек, она начала говорить. — Я думаю, что ваша статья должна быть о сексе.
— Почему?
— Потому, что секс важнее всего. Секс реален.
— О-о, — сказал Дэни.
— Любовь не имеет никакого отношения к сексу, а секс не имеет никакого отношения к любви. Замужество это фарс, придуманный для масс структурами власти.
Она зло хлопнула ладошкой по столу.
— Они говорят, что секс служит для размножения. Сейчас такое мнение отмирает. Секс — это секс, — говорила она, брызгая слюной.
— Это нечто большее, — Элен вытерла рот. — Это самый важный опыт, приобретенный человечеством, я права?
Дэни кивнул, это было не так сложно понять.
— И в замужестве мы лишь развиваем этот опыт, — сказал он.
— Чушь.
— Что?
— Замужество — это чушь, — небрежно сказала Элен.
— А вы разве не хотите выйти замуж?
— Зачем?
— Чтобы развивать свой опыт.
— Это ведет к появлению потомства.
— Но ваш отец… Разве вы не хотите сделать своего отца счастливым?
— Почему вы не упомянули о моей матери? — спросила Элен голосом, который вдруг сразу стал прохладным.
Ответить нужно было мгновенно. Дэни выпалил:
— Потому, что я не верю, что она существует. Если бы она была, она была бы женщиной. А в мире есть только одна женщина. Ты. Я люблю тебя, — Дэни схватил ее за руку раньше, чем она осознала смысл его слов.
Это был рискованный шаг, но он сработал. Краска бросилась ей в лицо, она опустила глаза.
— Это довольно неожиданно, — Элен оглянулась по сторонам, словно агенты наблюдали за ней. — Я не знаю, что сказать.