Однако лисы отнюдь не всегда злонамеренны. Как утверждает выдающийся исследователь японского фольклора Янагита Кунио, подобные представления о зловредности лис — иностранного происхождения или связаны со всякими более поздними тайными обрядами эзотерических учений, в которых лисам отводились не самые привлекательные роли. На самом деле, утверждает исследователь, искони для японцев лиса была зримым воплощением бога полей, и именно поэтому она почитается в качестве посланца (цукаи) божества плодородия Инари, о котором мы говорили во 2-й главе. Даже если лиса и завладевает телом человека, она не всегда действует ему во вред.
В подтверждение стоит привести потрясающую «реальную историю», обнаруженную японским писателем Фудзимаки Кадзуясу в эссе некоего Миягава Масаясу, которое увидело свет в 1858 г. В него под названием «Сказание о лисе» («Кицунэ моногатари») включена история, услышанная автором от своего приятеля. В комментариях это «Сказание» вряд ли нуждается, потому я и хочу завершить свой рассказ о лисах его несколько вольным переводом:
«Отец мой, Нагасаки Ханситиро:, в молодые годы жил в доме своего родственника Хасэгава Гэндзиро:. Был у него в то время 14-летний служка, который однажды, вернувшись после выполнения одного из поручений, повел себя как-то странно. С криком „Очистите меня, очистите!" он вбежал в ворота усадьбы и тут же потребовал встречи с хозяином. Когда хозяин, Хасэгава Гэндзиро:, вышел к нему, тот бухнулся на колени и заявил, что он-де лиса, которая издавна жила в местности Камигата, да тут надобность у нее случилась и пришла она в столицу. В пути она притомилась и потому просит позволения дня четыре попользоваться телом служки. Хозяин подивился сему и, будучи поражен вежливостью обращения, согласился. Да и любопытно ему было. За то время, что лиса пользовалась телом служки, она не раз беседовала с хозяином. Вот какие разговоры у них происходили:
Х о з я и н. Вот ты говоришь, что ты лиса, а где ж твое лисье тело? Оставила ли ты его где или как?
Л и с а. Изволите ли видеть, прозываюсь я „пустой лисой", и тела у меня нет. Несколько лет тому я уж бывала здесь. Устала тогда с дороги и забралась передохнуть на крышу беседки, да тут как собаки наскочили, залаяли, так я со страху скатилась вниз, и загрызли они меня до смерти. Так что только одна душа осталась.
Х о з я и н. А где ж ты была до того, как в это тело вселилась?
Л и с а. Поначалу тут рядышком развлекалась, прикинувшись буддийским божеством в храме в Химонъя. Ох и много народу туда повадилось ходить! Да настоятель оказался сердцем плох, алчен, вот и сбежала я оттуда. После того перебралась я в провинцию Этиго и до сего времени жила в доме мастера фехтования на мечах. Пока я за ним приглядывала, он ни разу не уступил в поединках. Да как он стал ни с того ни с сего человеком известным, так тут же возгордился. Бросила я и его, мой господин, и вот к вам пришла.
Х о з я и н. Так ты что, мастерица и на мечах драться?
Л и с а. Да что вы, и понятия никакого не имею о сем предмете. Просто колдовством я его двойника творила да на поединок выставляла. Соперник же думал, что это настоящий человек, да не тут-то было! Увлеченный боем с тенью, он и не замечал, как хозяин мой тут сбоку подкрадывался да решающий удар наносил нежданно. Так побеждать до бесконечности можно!
Х о з я и н. Послушай, я не против, чтоб ты попользовалась телом моего служки, да только часто бывает, что когда лиса покидает свое временное пристанище, то с телом этим начинают происходить всякие странности, и непригодно становится оно к дальнейшему употреблению. Так уж не сочти за труд, будь поаккуратнее в обращении!
Л и с а. Не извольте беспокоиться, господин! Ведь все это случается, когда телом завладевают дикие лисы (яко), да и то когда они хотят заставить помучиться какого-нибудь упрямца. А есть еще лисы благие (дзэнко), коих пять видов — золотые, серебряные, белые, черные и небесные. Уж от них-то никаких беспокойств быть не может!
Х о з я и н. А чего ж ты тогда божеством прикидывалась, людей в обман вводила? Да из фехтовальщика своего знаменитость дутую сотворила? Вроде все это делать негоже, коль зовешься „благой лисой"!
Л и с а. Все так, все так, мой господин! Но хоть и тварь я, да без отдохновения и мне тоскливо. Вот вселиться в кого-то — для меня наилучшая отрада. Но не во всякого, а только в человека хорошего или того, кто по глупости своей прозябает в нищете. Таким я помогаю, но как только зашевелится у них в сердце червь алчности или бахвальства, то тут же оставляю его. В доказательство чистоты своих помыслов я излечу твоего служку от зеленых соплей, которые всегда свисают с его носа.