Ивин. Может быть, это маяк, и огонь указывает путь морякам?
Годфрунд. Это жилье.
Ивин. Чье?
Годфрунд. Ты здешний? Нет? Но все равно ты скоро узнаешь, что это за жилье и какой сир им владеет!
Ивин. Должно быть, ты много повидал на своем веку, старый вояка.
Годфрунд. Много. Много печального. (Тишина.) Солдат, почему ты не сводишь глаз с огня, что колышется на севере?.. (Продолжительная тишина.) Солдат, почему теперь ты так пристально смотришь на светящийся витраж в башне?
Ивин. Простите… Мне почудилось, что зеленое пламя вдали и этот золотистый отсвет рядом с нами переглядываются поверх равнины.
Годфрунд. Нет! Они друг друга видят, но не переглядываются. (Тишина.) Одиночество на тебя действует. Скоро и у тебя глаза лишатся ресниц. Очнись! Снег идет. Приветствуй его, труби в рог: таков приказ!..
Рог трубит три раза.
Картина вторая
Подвал в замке Галевина.
Галевин (напевает)
Голос Едвиги. Галевин!
Галевин. Кричи, мать, кричи, зови своего сына Галевина; он тебя слышит! Найди–ка его, если чутье тебя не подведет. Гей!.. Отыщешь ли ты дорогу в глубокое подземелье, устланное костями? Великолепен мрак этой ямы!.. Гей, мать! Знала бы ты, какие дела совершаются моими руками, — раскрошила бы себе голову об эти ступени!.. (Поет.)
Мне лесные волки служат…
(Говорит.) Зеркало, волшебное зеркало, ты не отвечаешь. Я семикратно приказывал тебе явить образ, который преследует меня. Заклинаю тебя, зеркало, именем поверженных архангелов, покажи мне его, покажи…
Голос Едвиги. Галевин! Галевин!..
Галевин (поет) Приходите девы, к мужу…
(Говорит.) Ага! Отверзаются бездны! Зеркало повиновалось! Стекло светлеет! Оно стало пепельным. Слава тебе, Сатана!.. Я вижу бескрайнюю равнину… В зеркале, в бездонном зеркале идет снег; этот пейзаж — сама невинность; чистый, чистый пейзаж… Я шагну в лживое зеркало и стану есть этот снег… Гей, зеркало! Незадачливый оракул! Я разобью тебя, если ты не покажешь, не покажешь мне ту, что едет по заснеженной равнине…
Голос Едвиги. Галевин! Галевин! Галевин!..
Галевин. Чтоб у тебя утроба лопнула, кишки вывалились и обмотались вокруг горла, старая сова! Нечто таким, как я, нужна мать? Попробуй прогрызи эту железную дверь, раздери ее когтями; войди и увидишь своего сына в небывалом экстазе… (Поет.)
Не страшны ни хлад, ни стужа…
(Говорит.) О чудо–зеркало, ты бледнеешь, как лебедь при виде нимфы! Снега затушевываются! Два огня приближаются, две блуждающие планеты! Нет, два фиолетовых глаза… И снега голубеют!.. Это она. Ее взгляд попался в ловушку!.. Ко мне, ко мне, фиолетовые глаза! Я чувствую вас пальцами на зеркальной глади! Я погружусь в ваши фиолетовые глубины… (Входит в экстаз.) Прочь отсюда, добрые духи! И обладательница колдовских глаз придет ко мне по снежной равнине… Помоги ей, Сатана!.. Она придет… (Всхлипывает.) …и полюбит меня!.. (Поет в исступлении.)
Я дарю восторг и ужас…
Голос Едвиги. Галевин! Где ты прячешься?
Галевин. Здесь, полоумная старуха. Ты не войдешь. С тобой говорит не тот, кого ты ищешь. У меня лицо светится в темноте!..
Голос Едвиги. Открой! Я знаю, ты творишь недоброе…
Галевин. Я творю зло и страдаю оттого, что зло не безгранично, как добро. Я открою, коли уж ты учуяла недоброе. Знай все, тварь! (Скрипят петли.) Добро пожаловать во тьму!..
Едвига. Галевин, что ты делаешь в этом склепе и зачем такая темнота? Нет, не отвечай. Ты делаешь недоброе. А что ты ищешь в этом зеркале? Нет, не отвечай. Я тебя не узнаю. Ты бледен как смерть. Твои руки похожи на когти, которым не терпится впиться в добычу. У тебя взгляд нечестивца. Я вижу, что ты страдаешь, да и может ли человек быть счастлив во тьме?.. Разве раны Христовы для тебя ничто?..
Галевин. Не нужны мне ни жалость, ни советы! А главное, не произноси имени Христова в этом месте! Чего ты явилась?..
Едвига. Я в тревоге. Ты снова уезжаешь: лошади оседланы, свите разлили вина. Ты уезжаешь, как уже бывало. Не уезжай, Галевин; на этот раз ты не вернешься.
Галевин. Я еду.
Едвига. Увы, не удержат тебя ни железные двери, ни гранитные стены, ни смерть, ни проклятие! Вот уже несколько дней ты напеваешь свою песню, она переполняет тебя.