Шинкуру покраснел и поторопился осторожно, чтобы не хлопнула, закрыть дверь в зал… То, что через минуту произойдет на Арене (произойдет-произойдет! Куда они денутся! А он, Шинкуру, никого туда не пустит! Костьми ляжет, но не пустит! Хоть саму Бенику-сан! Потому что иначе Яйой его прибьет!) — не для посторонних глаз… и ушей… и… Шинкуру торопливо отошел по коридору на десяток шагов от двери и несколько раз похлопал себя по горящим щекам, чтобы успокоиться.
Будем надеяться, что после ЭТОГО у Яйой будет хорошее настроение и ей не придет в голову подметать им, Шинкуру, полы в додзе за то, что он, якобы, «подглядывал».
Можно подумать, у него есть возможность не «подслушивать» теперь, после того, как она попросила привести этого Сирахаму на Арену!
Домой я добрался в полночь. И сразу свалился спать, помотав головой на предложение поужинать…
— Суп-пюре, Кенчи! Для настоящих кроликов-пьен! — Попытался достучаться до моего разума отец. — А хотя, тебе, наверно, и не нужно уже… Как-то обошелся…
Мать чуть стрельнула эмоциями… наверно, обратила внимание на покусанные припухшие губы.
— Как ты себя чувствуешь, Кенчи? — Забеспокоилась она.
— Хорошо, ма! — Я улыбнулся и, судя по тому, что мать чуть осуждающе покачала головой, улыбка у меня была несколько… неадекватной.
— Лимончик зажуй. — Посоветовал отец и объяснил матери в ответ на ее немой вопрос. — Сатоши поделился. Рецепт от самого Рю-доно!
— Сынок, — Мать обеспокоенно улыбалась. — Ты только не торопись нас бабушкой и дедушкой делать, ладно? — И обратилась к мужу. — Дорогой, поговори потом с сыном, хорошо? Пестики, тычинки, средства контрацепции… и все такое…
Родители у меня — просто чудо!
Белый комбинезон пришлось выкинуть — он был порван и на нем была кровь — мне расквасили нос, а я… стыдно признаться — прокусил ей губу… И черт с ним, с комбинезоном! За ТАКОЕ — не жалко!
Я был опустошен и спокоен. Любил весь мир и никого не хотел убивать — ни Рююто, ни мастеров… ни каких других злодеев. И ломать ничего не хотел.
То, что произошло («Йаху-у-у, Старик! Это все-таки произошло!»)… наверно, со стороны это выглядело, как жестокое изнасилование… если бы не чувство столь же всепоглощающего животного желания со стороны противника… противницы. И — кто кого насиловал — большой-большой дискуссионный вопрос.
Неделю надо будет прятать спину ото всех. Особенно, от своих. А еще — плечи и запястья — там такие «часики» сейчас от ее зубов.
И — расстались мы как-то странно. Не глядя друг на друга, но не испытывая при этом никакого неудобства! Собрали обрывки одежды, кое-как нацепили… Будто так и надо! Как незнакомые люди. Будто не катались только что в обнимку с воем и рыком по мягкому настилу ринга, срывая друг с друга зубами одежду.
— Кенчи, ты спишь? — Ровно двадцать секунд. — Кенчи, ты спишь? — Еще двадцать секунд. — Кенчи, ты спишь?
— Сигурэ-сэнсэй, я не сплю. Вы под кроватью… Одеты. Сегодня от вас пахнет ромашками — вы чем-то расстроены?
— Тебя… потеряли… испугались.
— Я нашелся, Сигурэ-сэнсэй. Со мной все в порядке. Не беспокойтесь, пожалуйста. Вы же уже сообщили остальным, что я нашелся?
— Эсэмэскнула.
— Вы все равно чем-то еще расстроены, Сигурэ-сэнсэй.
Под кроватью что-то очень тихо прошелестело и «пустота» возникла уже рядом, у кровати. Я ощутил на лице и груди легкое дыхание «мастерицы любого оружия». Меня… обнюхивали.
— Другая… — Снова обнюхивание. — Сильная… Но первый… размер… Пф!
Вот как…?! Как?!
— Да, Сигурэ-сэнсэй. Надеюсь, это останется между нами?
Тихо щелкнуло и на стене зажегся маленький ночник, осветив черную тканевую сеточку, закрывающую лицо Сигурэ. Мне протягивали…
— Новенький… нецелованный.
… пистолет. Я осторожно принял оружие.
Если я хоть чуть-чуть разбираюсь в женщинах, то…
— Ах, какая прелесть, Сигурэ-сэнсэй! Калибр — «девять браунинг», кажется, да? А щечки — это ведь… камень? Надо же! Какая удобная рукоятка… Можно я угадаю… Мальчик? — Сияющая Сигурэ обрадовано закивала. — Эх, еще бы проверить легкость спуска и точность боя! Но, разумеется, это должен делать только МАСТЕР! Ось ствола идет очень низко — наверно, даже не будет подбрасывать после выстрела… Эх, пострелять бы из него! Очень миленький ствол, Сигурэ-сэнсэй! Вам очень-очень идет!
Я протянул оружие искрящейся от удовольствия Сигурэ, и пистолет буквально испарился из рук.
— Останется… между нами… теперь… — Решила Сигурэ.
— Сигурэ-сэнсэй, первый размер ведь вам не соперник… Значит, вас что-то еще беспокоит?