Осторожно, чтобы не разбудить девушку, я осмотрелся. Ни Сигурэ, ни Акисамэ не было. И не было их вещей. А вот наши вещи, включая оружие, были.
Ну, меня еще вчерашний намек Акисамэ насторожил… Думаю… да что там… Уверен! Уверен, что намек на чью-то потребность в «рабочей заднице» насторожит даже самого толстокожего, апатичного и несообразительного человека! Тем более, если речь идет о его собственных, родных ягодицах!
Так что самого логичного (с точки зрения эволюции) и приятного (с точки зрения физиологии) продолжения пробуждения, увы, не последовало — нам могли устроить подлянку в любой момент, и если мы в этот момент будет заниматься всякими глупостями, от которых характерно шевелится спальный мешок…
Я представил себе эту картину…
Вот медленно и осторожно я бужу Мисаки, и — куда ж она денется! — проснется она в нужном настроении (а настроение в этом деле для женщин — главное, в отличие от…) — вот мы приступаем к самому интересному и…
И вот по мне вдруг, как по земле, начинает разгуливать, заложив руки за спину, допустим, Кэнсэй. И торжественно декламировать целые главы из каких-нибудь пыльных манускриптов!
И это будет явно не «Ветка персика» или «Камасутра»! Это будет «Сунь Цзы» или «Жизнеописание Токугава/Ямомото/Чингисхана». А если он еще и вопросы при этом начнет задавать «усвоение материала для»… Хотя и «Ветку персика» цитировать за ним не заржавеет. И в этом случае вопросы будут выглядеть еще уместнее… если со стороны ухохатываться над этим шоу.
Эта картина подействовала на меня, как какой-нибудь «Гестренол» на мартовского кота: утро, молодой растущий организм, нечто привлекательное, теплое и мягкое, обернутое вокруг — все это как-то… нивелировалось и само собой сошло на нет.
Вставать сразу я не стал. Закрыл глаза и сделал вид, что сплю. Было интересно, что почувствует Мисаки, когда проснется. И как будет действовать.
Долго ждать не пришлось — через пару минут дракошка заворочалась, просыпаясь. Смущение, удовольствие, радость. И никакого желания отодвигаться! Напротив, вцепилась крепче.
Видимо, тоже не испытывает ко мне никаких братских чувств… Ну что за непруха-то, а! Бесит!
Девушка так же, как я, осторожно оглядела место стоянки. Но выводы сделала, судя по дальнейшим действиям, диаметрально противоположные моим. Она осторожно начала покусывать меня за мочку уха, а ручка скользнула под мою майку и поползла вниз…
И что же мне с тобой, дракошка, теперь делать? Нет, концепция-то понятна, но вот ее практическая реализация в обозримом будущем… Не успела ты, девочка, изучить мастеров Редзинпаку. Ой, не успела… Наивно считаешь, что Сигурэ и Акисамэ деликатно устроили нам тут романтический пикник. А меня содрали с Ренки… так это, видимо, исключительно для тебя берегли, угу-угу…
— Не получится, Ми-тян. — Я осторожно придержал шаловливую лапку. — Мастера Редзинпаку таких подарков не делают.
Неудовольствие, сильное смущение и усиливающаяся обида. Мисаки отстранилась и мгновенно врубила женскую логику:
— Я тебе не нравлюсь, да? — Тихо и очень-очень-очень жалобно прошептала она. — Тебе же Ренка и Миу больше нравятся, да? Ну, да — они фигуристые, а я — дохлая! Да?
Кажется, мне собирались закатить семейную сцену. Ну, с почином вас, батенька — первая семейная разборка… в этом мире! Судя по эмоциям и всхлипываниям, девушка даже слезу собралась пустить!
— Миу ты «котиком» называешь! А Реночку — «змейкой»! А меня-я-я — ника-а-а-к!
«Плаксой» ты у меня будешь… Или «Миской». Феноменально плаксивая дракошка. Нетипичная. Интересно, если в моей нетипичной «крови» «виноват» папа-Гасящий, то кто у нас, получается, Сатоши Охаяси?
Ну, давай, султан — действуй! Успокаивай!
Как же мне не хватает едких комментариев Старика! Наверняка, сейчас сказал бы про то, что, дескать, себя с невестами с самого начала «поставить» надо, чтобы у «Миски» даже мысли не возникало «выбивать» из меня что-либо с помощью слез или хныканья!
А у Ренки — с помощью кулаков…
А у Миу…? «А Миу, Малыш, у нас — идеальная! И если не получится победить Рююто честно, то украду я ее, невзирая ни на что!» — так сказал бы Старик…
Дракошка, что-то напевая, собирала спальные мешки. Словесно обласканная, морально удовлетворенная, успокоенная и убежденная, что они все трое у меня — «самые-самые-самые». На провокацию — «а кого ты больше лю-ю-юбишь?» — я не повелся и выделять ее среди прочих категорически отказался. Пошел только на один-единственный компромисс — они, де, у меня красивы каждая по-своему и люблю я их ОДИНАКОВО!