Потом я пришла к выводу, что в поносном состоянии Маркуса виноват Викинг. Он единственный получал замечания от инструкторов. Для начала был крик: «Молодой человек, не тяните так удила - лошади больно», потом вопль «Прекратите так громко цокать, вы пугаете лошадей», ну, и прочее, прочее. Викинг разобиделся. Бросил удила, поставил руки в боки. Жаль, что со стороны ему не было видно, как он держится в седле, свесившись набок всей тушей. В общем, может я и выглядела, как мешок с картошкой, но я хотя бы, была маленьким мешком. А тут вавилонский столп в падении.
После успокоения Викинга, мои дела вроде пошли на лад. И я даже стала получать удовольствие от поездки. Но, сегодня был не мой день. Жеребец Пончика, стал тревожно всхрапывать за моей спиной. Пончик не менее тревожно пробасила на весь лес: «Маня, я больше не могу, хочу к тебе!»
Здрасьте приехали, а я с кем останусь? Манька впереди колонны, дальше три жеребца и я? Без замыкающего? На Сирене? Не, я на такое не подписывалась. Только кто меня спрашивал.
вы зачем вперед собрались?» - возмущенно фыркнула я, и даже попыталась развернуть шею, оставив туловище в исходном положении. Трюк Георгия Вицина мне не удался.«Потому, что у меня жеребец» - лично для меня это сообщение не несло смысловой нагрузки.
«Да, хоть Пегас с крыльями. Вы понимаете, что я боюсь. Не оставляйте меня одну» - захныкала я.
«Ничего страшного» - Пончик была неумолима - «Сирень очень послушная лошадь». Махнула мне на прощание ручкой и умчалась в начало колонны. И я осталась с Сиренью наедине. Как только мой белокурый гиббон понял, что остался без присмотра, он тут же решил прервать наше близкое знакомство. Сирень сошла с тропы, пошла на снежный гребень, а за гребнем виднелся кювет.
«Девушка!!!!!» - я издала вопль раненой на вылет лани, Сирень приостановилась, видать мне удалось ее оглушить, но она быстро пришла в себя и поперла дальше дорогой смерти.
«Девушка!!!! Сделайте же что-нибудь» - на тот момент, я догадалась натянуть удила. А девушка, не собиралась подъезжать даже примерно, садистка. Она стала орать мне в ответ, неимоверно свежее решение в создавшейся ситуации:
«Тяните удила вправо, тяните!»
Я, конечно, никогда не разворачивала камаз на 180 градусов, но ощущения, думаю, испытала, примерно те же. После некоторых умственных усилий, я, наконец, вспомнила где лево, где право, и стала тянуть маленького блондинистого ослика назад к ненавистному заду Маркуса. К моему великому облегчению операция «вернись на верный путь» мне удалась. И хоть длился этот инцидент, не больше минуты, у меня вся жизнь промелькнула перед глазами. Забегая вперед, скажу, что я никак не ожидала увидеть эту пленку в повторе в ближайшее время.
Пережив шок, я, как водится, впала в депрессию. И стала причитать, громко и вслух. Диалог я вела с Сиренью, а раздражала Викинга. Примерно, на моем пятом всхлипе: «Сирень, кошечка, ты только иди прямо», Толик взвыл: «Эвка, ты долго будешь причитать? Достала уже! Лошади звук голоса не воспринимают, только физическое давление, это первое. И второе, лошадь, это не кошка». Я разобиделась страшно, и всю оставшуюся дорогу читала Викингу долгую пространную речь о том, что лошади благородный животные, и все понимают. За что и поплатилась. Месть Викинга не заставила себя ждать.
Я была счастлива. Наша маленькая прогулка медленно, но уверенно приближалась к концу. И вот уже ветхие двери конюшни виднелись на горизонте, и ничто не предвещало беды, если б не взыграла кровушка, а вернее моча, у мужика русского. С криком эге - гей Толик дал пятками по бокам Маркуса и прокричал: «А ну, ка, девка, растряси костями, чтоб меньше языком малола».
Я, конечно, хотела поговорить с Викингом и об отсутствии причинно следственной связи между костями и языком, и его полной неосведомленности о глаголах и падежах, и о бесчувственности мужской натуры в целом. Н-да, хотела бы я. Но факир был пьян и фокус не удался. Моя дура борзокопытная, по каким-то космическим, непонятным для меня причинам, приняла твердое и бесповоротное решение, поскакать за Маркусом, догнать и обогнать его, совершенно не учитывая тот факт, что я сидела сверху.
- Мама-а-а-а - Тамаре Гварцители никогда не удавалось так грассировать своим голосом, как это удалось мне. Добро пожаловать домой! Я снова на камазе, только теперь камаз едет по брусчатке.