И тут произошло нечто странное. Глядя на нее — на эту зрелую, элегантную, несчастную женщину, с ее дорогим платьем, идеальной укладкой и аурой властности, пусть и подточенной одиночеством, — я внезапно почувствовал укол желания. Не того неловкого восхищения, которое я испытывал к Сирене, не нежной симпатии, которую могла бы вызвать ее откровенность. Нет, это было что-то другое — грубое, животное, почти насильственное. В моем мозгу мелькнул дикий, неуместный образ: сорвать с нее это элегантное платье, прижать к холодной стене у окна, взять ее здесь же, грубо, без прелюдий, почувствовать ее смятение и подчинение.
Откуда это?! Я похолодел от ужаса перед собственными мыслями. Это было не похоже на меня. Я никогда не испытывал таких агрессивных, примитивных порывов. И тут же пришло осознание, страшное и ясное, как удар молнии. Сирена. Прошлая ночь. Это она. Она не просто проникла мне под кожу, она влезла в мою душу, в мою голову, и основательно там покопалась. Она что-то сломала или, наоборот, что-то разбудила во мне — темное, первобытное, то, о чем я и не подозревал. Она не просто подчинила мою волю, она начала перекраивать мою личность, настраивать мои инстинкты так, как ей было нужно. Возможно, для того, чтобы я лучше выполнял ее задания? Или просто ради эксперимента? Я почувствовал себя марионеткой, чьи ниточки настроения и желания дергает невидимый кукловод.
Эта внезапная вспышка похоти к Элеоноре была отвратительной, чужеродной, но пугающе сильной. Я сжал кулаки, стараясь подавить этот низменный импульс. Мысли метались. Часть меня была в ужасе от того, кем я становлюсь под ее влиянием. Но другая часть…другая часть все еще цеплялась за иррациональную надежду. Несмотря на ее циничные слова, брошенные мне тогда — «Только не вздумай в меня влюбиться, малыш Арти» — где-то в глубине души я все еще надеялся, что между нами может быть что-то большее, чем отношения манипулятора и инструмента. Эта слабая, глупая надежда делала происходящее еще более запутанным и болезненным. Как я мог надеяться на что-то с Сиреной, если она превращала меня в это?
Я заставил себя сосредоточиться на лице Элеоноры, на ее грустных глазах, и волна неуместного желания медленно отступила, оставив после себя гадкий привкус во рту и чувство глубокого стыда.
В этот момент я увидел Сирену. Она все еще мило беседовала с заметно покрасневшим и расслабленным Джонсом. Их взгляды встретились на долю секунды через весь зал. Она едва заметно, почти неуловимо кивнула и чуть приподняла уголок губ — не улыбка, а скорее знак, понятный только мне. Сигнал был получен. Она узнала все, что ей было нужно.
— Элеонора, простите, — сказал я как можно мягче, прерывая ее на полуслове — вы были невероятно интересной собеседницей, и я искренне благодарен вам за откровенность. Но боюсь, мне нужно найти моего…партнера по делам. Кажется, она подает мне знаки. Срочные дела, вы понимаете.
Я постарался изобразить сожаление, хотя на самом деле чувствовал лишь облегчение от того, что этот фарс скоро закончится.
— Да, конечно, Артур, — она снова надела маску светской вежливости, хотя в ее глазах промелькнуло разочарование — дела прежде всего. Было приятно познакомиться.
Я вежливо кивнул и быстро ретировался, не оглядываясь. Подошел к Сирене, которая как раз прощалась с Джонсом, оставляя его с глуповатой улыбкой на лице.
— Пора, — коротко бросила она, взяла меня под руку, и мы направились к выходу, не обращая внимания на любопытные взгляды. Ее пальцы крепко сжимали мой локоть, утверждая ее власть и контроль даже в этом простом жесте. Мы покидали этот сверкающий рассадник лжи и интриг, унося с собой крупицы опасной правды и мое собственное, все более искаженное отражение в зеркале души.
Молчание в машине было тяжелым, почти удушающим, нарушаемым лишь тихим шелестом шин по асфальту ночного города. Прохладный воздух из приоткрытого окна немного приводил в чувство, но не мог смыть гадкий осадок от прошедшего вечера. Образ Элеоноры Прайс, ее усталых глаз и той внезапной, дикой вспышки желания, которую я испытал, стоял перед глазами. И рядом с ним — холодное, удовлетворенное лицо Сирены, когда она получила то, что хотела от Джонса.