— Слышал? — спросила она коротко.
Я кивнул.
— Искаженный голос. Компромат на Прайса. Из прошлого. Не связан с мэром напрямую.
— Именно, — она поднялась с пола, начиная быстро одеваться, ее движения были четкими и энергичными. Контроль был полностью восстановлен, от прежней уязвимости не осталось и следа — звучит как классическая подстава. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но и слишком заманчиво, чтобы проигнорировать. Этот Прайс — скользкий тип, наверняка в его шкафу полно скелетов. И если хоть часть того, что намекнул этот аноним, правда…это может изменить расстановку сил.
Она застегнула блузку, поправила юбку.
— Он упомянул пару деталей. Старое дело о банкротстве одной строительной фирмы в конце девяностых. «Аргос Констракшн». И фамилию — Хеншоу. Возможно, бывший партнер или кредитор. Ничего конкретного, просто намеки, проверка на вшивость, видимо.
Она посмотрела на меня в упор. Ее глаза горели азартом и расчетом.
— Арти, мне нужно, чтобы ты копнул. Быстро и незаметно. «Аргос Констракшн», конец девяностых. Банкротство. Связь с Леонардом Прайсом. Любые упоминания фамилии Хеншоу в этом контексте. Мне нужны факты, зацепки. Проверь старые архивы, финансовые отчеты, судебные протоколы, если найдешь. Не светясь. Понимаешь?
Это был приказ. Четкий, ясный, не терпящий возражений. Она снова была командиром, а я — ее солдатом, ее инструментом. И я был готов. Это было то, что я умел. То, ради чего я был здесь.
— Понимаю, Сирена, — ответил я, тоже поднимаясь и приводя себя в порядок. — «Аргос Констракшн», Прайс, Хеншоу, конец девяностых. Сделаю все возможное.
Она кивнула, удовлетворенная моим ответом. На ее губах снова появилась тень усмешки, но на этот раз — хищной, предвкушающей.
— Вот и отлично. Посмотрим, стоит ли эта игра свеч. И кто пытается играть с нами.
Пыль архивов, казалось, все еще висела в воздухе, когда я вернулся в редакцию. Несколько часов напряженного поиска, просеивания старых цифровых следов и полузабытых баз данных дали результат. Неопровержимых доказательств еще не было, но дым определенно имелся, и шел он оттуда, куда указал аноним.
Я нашел Сирену в ее кабинете. Она стояла у окна, глядя на суетливый город внизу, но ее мысли явно были далеко. Услышав мои шаги, она обернулась. На ее лице не было и следа той усталости и уязвимости, что я видел в подсобке. Только холодная сосредоточенность и ожидание.
— Ну? — бросила она коротко, не тратя времени на предисловия.
— Ты была права насчет наживки, но она не пустая, — доложил я. — Фирма «Аргос Констракшн» действительно существовала и обанкротилась в конце девяностых. Очень грязно и внезапно. Леонард Прайс в то время был одним из миноритарных инвесторов, но его имя почти не фигурирует в официальных документах о банкротстве, словно его тщательно вычистили. Однако нашлась пара косвенных связей — переводы средств незадолго до краха на счета компаний, аффилированных с Прайсом тогда. И фамилия Хеншоу тоже всплыла. Некий Артур Хеншоу был главным инженером и, судя по всему, одним из тех, кто потерял все. Был судебный иск с его стороны, обвинения в мошенничестве и преднамеренном банкротстве, направленные против неустановленных лиц, но…иск был отозван при странных обстоятельствах незадолго до того, как сам Хеншоу исчез из поля зрения. Следы обрываются.
Сирена слушала внимательно, ее глаза сузились. На губах заиграла хищная, удовлетворенная улыбка.
— Хм. Значит, наш анонимный доброжелатель не совсем пустозвон. Или просто хорошо подготовился к наживке, зная, что мы будем копать.
— Он связался снова, пока я искал. Назначил встречу. Сегодня вечером. В старой промзоне за Ривер-парком.
Сирена кивнула, словно это было само собой разумеющимся.
— Заброшенные склады, ржавые рельсы, романтика упадка. Как банально. Что ж, раз приглашают, придется уважить. Арти, продолжай копать по этому Хеншоу. Мне нужно все: семья, связи, куда он мог деться. Возможно, именно он или его потомки решили тряхнуть стариной Прайса. А я съезжу, послушаю, что еще интересного мне предложат.
— Нет, — сказал я твердо, глядя ей прямо в глаза.
Она замерла, ее улыбка исчезла, сменившись ледяным недоумением, а затем — вспышкой гнева.
— Что значит «нет», Морган? Я неясно выразилась? Твое дело — информация. Мое — действовать. И я не спрашивала твоего мнения или разрешения.