— Так, план действий, Морган? — прошептала Сирена, ее голос был едва слышен в замкнутом пространстве. — Кроме как медитировать на тему бренности бытия в компании ржавчины и дохлых насекомых.
Я осторожно выглянул сквозь щель в решетке. Видимость была плохой, но я мог различить силуэты у дальнего выхода. Ближний, через который мы вошли, казался чистым, но это могло быть обманчиво. Нужно было отвлечь их, заставить сосредоточиться на другом направлении. Мой взгляд упал на кучу металлических бочек недалеко от нашей шахты.
— Нам нужно создать шум, — прошептал я в ответ. — Сильный шум. Вон там, у главного входа. Чтобы они решили, что мы пытаемся прорваться там. Пока они будут проверять, мы сможем выскользнуть через тот проход, которым пришли, и к машине.
— Гениально, — в голосе Сирены слышался знакомый сарказм — и как ты предлагаешь устроить «сильный шум», не вылезая из этой консервной банки и не подставляя свою драгоценную голову под пули? Телекинезом бочки раскидать?
— Почти, — я нашарил в кармане небольшой, но тяжелый гаечный ключ, который подобрал еще в том проходе, когда мы бежали сюда — помнишь тот стеллаж, что рядом с нами упал? Он неустойчив. Если я метну ключ вон в ту опору под ним, он может обрушиться окончательно и потянуть за собой пару бочек. Грохоту будет достаточно.
Я прикинул траекторию и силу броска в полумраке. Рискованно. Но других вариантов не было.
— Как только я метну, считаем до трех и выскакиваем. Бежим быстро и не оглядываемся.
Сирена помолчала секунду, словно взвешивая абсурдность плана. Потом тихо хмыкнула.
— Ладно, Тарзан. Метай свою железку. Надеюсь, твой глазомер так же хорош, как и твои водительские навыки в стиле «разрушь все вокруг».
Я прицелился и с силой метнул ключ в темноту. Раздался резкий металлический лязг удара, затем скрип, и через мгновение — оглушительный грохот падающего металла и гулкий стук покатившихся бочек. С дальнего конца склада донеслись встревоженные крики и топот — наемники рванули к источнику шума.
— Раз! — начал я отсчет шепотом.
— Два! — подхватила Сирена.
— Три!
Я выбил решетку наружу, и мы пулей вылетели из вентиляционной шахты, ныряя в спасительную темноту прохода между зданиями. Мы неслись, не разбирая дороги, спотыкаясь, но не останавливаясь. Звуки погони остались позади, поглощенные шумом рухнувшего стеллажа.
Добравшись до двора, где стояла наша изрешеченная пулями машина, мы замерли на секунду, осматриваясь. Чисто.
— Ключи, — бросила Сирена, уже забираясь на пассажирское сиденье.
Я завел двигатель с первой попытки — к счастью, жизненно важные части не пострадали. Выруливая из двора на улицу, я бросил взгляд на Сирену. Она сидела, откинувшись на спинку сиденья, и смотрела на меня странным, изучающим взглядом.
— Арти, — протянула она медленно, и в ее голосе не было обычной язвительности, скорее задумчивость. — когда ты такой умный, ты меня заводишь. Неожиданно, правда? Прямолинейный громила с тактическим мышлением…что же ты с девушкой делаешь?
Я не ответил, сосредоточившись на дороге. Мы молчали всю дорогу. Ощущение опасности немного притупилось, сменившись густой, вязкой усталостью и странным, вибрирующим напряжением между нами. Адреналин спадал, оставляя после себя пустоту, которую начинало заполнять что-то другое.
Поднявшись в квартиру Сирены почувствовал, как напряжение достигло пика. Шум погони, свист пуль, страх за нее, за себя, за эту чертову флешку — все смешалось в гремучий коктейль. Я посмотрел на Сирену, которая скинула туфли и подошла к панорамному окну, глядя на ночной город. Свет фонарей очерчивал ее силуэт, и я вдруг остро почувствовал, насколько близко мы были к тому, чтобы этот силуэт исчез навсегда. И это осознание вызвало не только облегчение, но и острую, почти болезненную волну желания. Я понял, что она права — она подсадила меня на крючок. И дело было не только в работе.
Я достал флешку, собираясь наконец подключить ее к ее компьютеру, стоявшему на массивном столе. Нужно было закончить дело. Но когда я повернулся, Сирена уже стояла передо мной, совсем близко. Ее глаза — обычно насмешливые или пронзительно-острые — сейчас смотрели прямо в мои, и в них плескалось что-то темное, первобытное. То же самое, что кипело сейчас во мне.
— Потом, — сказала она тихо, но твердо, ее рука перехватила мою, не давая вставить флешку в порт. — Я хочу тебя, Арториус. Прямо здесь. Прямо сейчас. И мне глубоко плевать, что ты думаешь по этому поводу.