Этого хватило. Марстон, уже имевший ко мне долю доверия как к «эксперту по безопасности данных», устроил Пирсону разнос. Парень был отстранен от работы с важными документами на время «внутреннего разбирательства». А кому поручить срочную «оценку потенциального ущерба и проверку целостности данных» в затронутой секции? Конечно, мистеру Росу из «Хронос Архив Солюшнс», который как раз вовремя оказался под рукой и уже знаком с обстановкой.
Меня провели в святая святых. Под бдительным, но теперь менее пристальным (ведь «крот» найден) взглядом охранника, я получил несколько часов драгоценного времени. Я методично перебирал папки, делая вид, что сканирую образцы для «оценки состояния». Сердце колотилось, но руки не дрожали. Холодная пустота внутри, оставленная Сиреной, была заполнена только целью.
И я нашел его. Неприметная папка с кодовым названием «Феникс». Внутри — не прямые приказы, нет, Прайс был слишком умен. Но там были копии банковских переводов, внутренние меморандумы, схемы движения средств между строительной компанией «Феникс Констракшн» и рядом подставных фирм, одна из которых имела явные связи с избирательным фондом мэра Финча. Даты, суммы, косвенные указания — все сходилось. Это был первоисточник. Грязный, неоспоримый след финансовых махинаций, связывающий мэра и Прайса.
Я быстро сфотографировал ключевые страницы на миниатюрную камеру, спрятанную в авторучке — еще один сувенир от технического отдела Сирены. Затем аккуратно вернул папку на место, не оставив следов.
Выйдя из здания Прайс-Тауэр на залитую солнцем улицу, я не чувствовал триумфа. Только холодное удовлетворение выполненной работы. И еще — отчетливое послевкусие предательства. Не Прайса — он заслужил все, что его ждет. Предательства самого себя, того идеалиста, которым я когда-то был. Он умер окончательно где-то там, между пролитым кофе и фальшивым беспокойством в голосе по телефону.
Теперь его место занял кто-то другой. Тот, кто без колебаний подставил невиновного парня. Тот, кто лгал и манипулировал. Тот, кто видел в людях лишь инструменты или препятствия. Слуга Сирены Фоули. Нет, не просто слуга. Ее создание. Ее продолжение. Ее Арториус. И эта мысль, пугающая и неправильная, приносила странное, темное спокойствие. Я сделал то, что она хотела. Я стал тем, кем она хотела меня видеть. И пути назад больше не было.
Глава 11. Затишье перед бурей
Прошло несколько дней. Дней, наполненных лихорадочной работой, адреналином и странным, интимным ощущением партнерства с Сиреной. Я сидел за своим старым редакционным столом в «Вечернем Оракуле», но чувствовал себя чужим в этой привычной обстановке. Воздух пропах пылью, дешевым кофе и типографской краской — запахи, которые раньше были символом моей жизни, моей борьбы за правду. Теперь они казались пресными и незначительными на фоне того огня, который зажгла во мне Сирена.
Документы, добытые из архива Прайса, лежали передо мной — не физические копии, разумеется, а их цифровые слепки, тщательно проанализированные и сверенные. Вместе с моими предыдущими наработками и парой анонимных свидетельств, которые Сирена выудила по своим каналам с пугающей легкостью, картина складывалась неопровержимая. «Феникс Констракшн», мэр Финч, Леонард Прайс — все нити вели в один клубок грязных денег, откатов и злоупотребления властью. Статья была почти готова. Оставались финальные штрихи, выверка формулировок, добавление остроты там, где это было необходимо. Сирена работала над своей частью — аналитической колонкой, которая должна была выйти одновременно с моим расследованием, придавая ему дополнительный вес и ядовитую элегантность ее стиля.
Но чем ближе мы подходили к финалу, тем сильнее сгущались тучи. Давление началось не сразу. Сначала это были намеки, осторожные звонки рекламодателей Хендерсону, главному редактору. Потом тон изменился.
Я как раз сверял одну из дат в переводах Прайса, когда раздался звонок на внутренний телефон Хендерсона. Его кабинет был через стенку, и даже сквозь нее я слышал напряженные, срывающиеся нотки в его голосе. Через пять минут он буквально влетел в мой закуток, бледный, со взмокшими волосами на висках.
— Арти, Сирена у тебя? — он огляделся, будто боялся, что нас подслушивают даже здесь.
Сирена материализовалась в дверном проеме почти мгновенно, словно почувствовав напряжение. Она держала в руке планшет, ее лицо было, как всегда, непроницаемо, но в глазах мелькнул знакомый холодный блеск интереса.