— Хотя,» — добавила она спустя мгновение, все так же глядя в потолок — надо признать, палец меня не подвел.
Я усмехнулся. Даже ее комплимент был завернут в сарказм и констатацию факта.
— Жизнь иногда бывает непредсказуемой — сказал я тихо — но удивить она может. В любом случае… я рад, что твой палец ткнул именно туда. Рад быть здесь. С тобой. Сейчас.
Она повернулась ко мне, ее взгляд стал внимательным, пронзительным. На губах появилась легкая, хищная улыбка.
— Разумеется, рад, мой мальчик — проговорила она с легкой хрипотцой, проводя кончиками пальцев по моей щеке, отчего по коже пробежали мурашки — ты ведь знаешь свое место. И оно — здесь.
В ее голосе и прикосновении была смесь собственничества, легкой насмешки и той самой сексуально-доминантной ноты, которая одновременно и пугала, и притягивала меня с первого дня. Она снова была Сиреной Фоули — непроницаемой, контролирующей, опасной.
Она отняла руку и отвернулась к стене.
— А теперь спи. Завтра тебе понадобится вся твоя полезность.
Я смотрел на ее спину, слушая, как ее дыхание становится все ровнее. Ее слова, ее прикосновение, весь этот странный, горький вечер — все это отпечатывалось в памяти. Да, завтра будет тяжелый день. Возможно, последний для нас обоих. Но сейчас, в этой тишине, рядом с ней, я чувствовал не только страх, но и странное, неправильное умиротворение. Я был именно там, где должен был быть. Рядом с ней. Ее Арториус. Ее случайный выбор, который оказался не таким уж случайным. И я был готов встретить завтрашний день.
Глава 12. Триумф королевы
Утро было тихим до абсурда. После той ночи, полной горькой близости и невысказанных прощаний, тишина казалась оглушительной. Мы сидели в ее пентхаусе, планшет с готовой статьей лежал на столе между нами, как неразорвавшаяся граната. Солнечный свет заливал комнату, делая пылинки в воздухе видимыми, но не мог рассеять мрак ожидания.
Сирена была спокойна, почти пугающе спокойна. Она пила кофе черными, как ее душа, глотками и смотрела на экран. Ни тени вчерашнего страха, который я пытался ей приписать, ни намека на колебания. Только холодная, отточенная решимость.
— Пора, Арти — сказала она, не отрывая взгляда от экрана.
Я кивнул, чувствуя, как сердце забилось где-то в горле. Она сделала несколько кликов мышкой. Последний щелчок прозвучал в тишине как выстрел. Статья ушла. Граната была брошена. Оставалось ждать взрыва.
И он не заставил себя ждать.
Сначала это был тонкий ручеек — пара уведомлений на телефоне, первые комментарии на сайте «Вечернего Оракула». Потом ручеек превратился в поток, поток — в ревущую лавину. Телефон Сирены, мой телефон, стационарный телефон в пентхаусе — все они ожили одновременно, разрываясь от звонков и сообщений. Новостные агрегаторы подхватили историю мгновенно. Фотографии Прайса и Финча замелькали на экранах телевизоров в сопровождении шокирующих заголовков.
Город взорвался. Эффект был даже сильнее, чем мы могли предположить. Акции компаний, связанных с Прайсом, рухнули. Политические эксперты наперебой комментировали скандал, предрекая крах всем причастным. К обеду стало известно — Дэмиен Прайс арестован при попытке покинуть город. Его выводили из офиса в наручниках, лицо белое как мел, растерянное. Сенатор Финч выступил с официальным заявлением, яростно отрицая все обвинения, называя статью «грязной клеветой» и «охотой на ведьм». Но его слова тонули в общем гуле негодования. Его политическая карьера, еще вчера казавшаяся незыблемой, рассыпалась на глазах, как карточный домик. Генеральная прокуратура объявила о начале полномасштабного расследования.
«Вечерний Оракул» взлетел на вершину медийного Олимпа. Тиражи раскупались мгновенно, сайт едва справлялся с наплывом посетителей. А Сирена…Сирена Фоули в одночасье превратилась из скандально известной журналистки в национального героя, бесстрашного борца с коррупцией, образец профессионализма и отваги. Ее имя было у всех на устах.
К вечеру мы добрались до редакции. То, что там творилось, напоминало смесь выпускного бала и празднования победы на чемпионате мира. Воздух гудел от возбужденных голосов, смеха, звона бокалов с дешевым шампанским, которое Хендерсон, расчувствовавшись, заказал ящиками. Все пространство было заполнено сотрудниками — от курьеров до редакторов отделов. Нас с Сиреной встретили овациями.
Меня хлопали по плечу, жали руку, называли «наш герой» и «молодец, парень». Голова шла кругом от шума, внимания и смеси облегчения с какой-то странной пустотой. Все это казалось сюрреалистичным после напряжения последних дней. Пока я пытался вежливо улыбаться и принимать поздравления, ко мне протиснулся Хендерсон, главный редактор, его обычно хмурое лицо расплылось в довольной улыбке.