— Морган! Поздравляю! Это было мощно! Просто невероятно! — он с силой стиснул мою руку — я подписал приказ о твоем переводе. С сегодняшнего дня ты репортер отдела расследований. Под началом Сирены, разумеется.
Я пробормотал слова благодарности, все еще не до конца веря в происходящее. Репортер. Не стажер.
— И знаешь, что меня больше всего удивило? — Хендерсон понизил голос, наклонившись ко мне — она указала тебя соавтором. Сирена. Фоули. Поставила твое имя рядом со своим — он недоверчиво покачал головой — за все годы, что я ее знаю, она ни разу ни с кем не делилась славой. Никогда. Всю добычу всегда забирала себе. А тут…Морган, ты, видать, чем-то ее зацепил.
Я посмотрел туда, где в центре толпы стояла Сирена. Она принимала поздравления с присущей ей смесью легкой скуки и саркастического превосходства. На ней был идеально сидящий брючный костюм, в руке — бокал шампанского, к которому она едва притрагивалась. Она не улыбалась широко, как остальные, лишь иногда ее губы трогала чуть заметная, ироничная усмешка, когда очередной восторженный коллега рассыпался в комплиментах ее «гражданскому мужеству». Она была эпицентром этого праздника, но казалась отстраненной, наблюдающей за всем со стороны.
Наши взгляды встретились поверх голов. Она чуть приподняла бровь, словно спрашивая:
— Ну что, мой мальчик, наслаждаешься своей минутой славы?
Я подошел к ней, когда толпа немного схлынула.
— Поздравляю, Сирена — сказал я тихо — это было…грандиозно.
— Грандиозно — это когда платят по счетам вовремя, Арти — отрезала она, делая маленький глоток шампанского. Ее глаза внимательно изучали мое лицо — а это — всего лишь работа. Грязная, шумная, но работа. Сегодня они носят тебя на руках, завтра — с удовольствием втопчут в грязь, если подвернется случай. Не забывай об этом.
— Я…Хендерсон сказал, что меня переводят. В репортеры — я все еще не мог привыкнуть к этой мысли — и…спасибо, что указала мое имя.
Она фыркнула, и в ее глазах блеснул знакомый холодный огонек.
— Не строй иллюзий, Морган. Мне просто было лень переписывать титульный лист. И потом — она чуть наклонила голову, ее голос стал тише, интимнее, но от этого не менее опасным — полезных щенков нужно поощрять. Чтобы лучше служили — она окинула меня оценивающим взглядом с головы до ног — теперь ты репортер Морган. Постарайся соответствовать. И не вздумай облажаться. Я не люблю убирать за своими сотрудниками.
Она снова отвернулась к толпе, оставив меня с этим «поощрением», которое прозвучало одновременно как комплимент и как угроза. Репортер Морган. Ее сотрудник. Ее случайный выбор, который оказался полезным.
Праздник гудел вокруг, но для меня он уже закончился. Победа была одержана, враги повержены, награды получены. Но глядя на Сирену, я понимал — для нее это лишь очередной раунд в бесконечной игре. И я все еще был в этой игре. Рядом с ней. По ее правилам.
Праздничный гул редакции продолжал бить по ушам, но я чувствовал себя все более отстраненным от этого веселья. Шампанское казалось кислым, поздравления — фальшивыми. Я видел, как Сирена, ловко уклонившись от очередного восторженного коллеги, скользнула в свой кабинет, прикрыв за собой дверь. Любопытство, смешанное с привычкой следить за ней, потянуло меня следом. Дверь была не заперта, и я заглянул в щель.
Она сидела за своим столом, спиной ко мне, и что-то быстро печатала на ноутбуке. Никакого намека на празднование. Ее плечи были напряжены, сосредоточенность была почти осязаемой. На столе рядом с ноутбуком лежал телефон, который периодически тихо вибрировал. Она не обращала на него внимания, полностью поглощенная работой. Что она делает? Новое расследование? Уже? Неужели ей недостаточно сегодняшнего триумфа?
Я тихо отошел от двери, чувствуя укол беспокойства. Вернувшись в гущу празднующей толпы, я машинально взял телефон, чтобы проверить новости — старая привычка, вбитая Сиреной. И вот тогда мир под ногами качнулся.
Мелкая заметка в ленте одного из новостных агентств, еще не подхваченная остальными. Кратко, сухо, почти незаметно среди громогласных заголовков о нашей победе. «Эмили Картер, бывшая ассистентка Леонарда Прайса, найдена мертвой в своей квартире. Причины смерти устанавливаются». Эмили. Та самая Эмили, которая передала нам компромат на Прайса и давшая нам одну из первых ниточек.