— Хендерсон, какого черта? Мы работаем — ее голос снова стал резким и деловым.
— Прошу прощения, Сирена, Арториус, — проговорил редактор, входя в кабинет. И тут я заметил, что он не один. За его спиной, немного неуверенно переминаясь с ноги на ногу, стояла молодая девушка.
Мой взгляд автоматически переключился в режим анализа. Девушка была молода, лет двадцати, может, чуть больше. Правильные, даже строгие черты лица: высокие скулы, прямой нос, четкий подбородок. Кожа — бледная, почти фарфоровая, без единого изъяна. Большие серо-голубые глаза смотрели внимательно, даже пытливо, но в их глубине сквозила явная робость. Густые темные волосы были туго стянуты в низкий пучок — ни единой выбившейся пряди. Одета она была чрезмерно правильно. Строгий темно-серый брючный костюм, который сидел на ней не идеально — пиджак казался великоват в плечах, а брюки чуть длинноваты. Белоснежная рубашка с жестким воротничком застегнута под самое горло. Простые черные туфли на низком устойчивом каблуке. Минимум аксессуаров — крошечные сережки, простые часы. В руках — объемная темная сумка-тоут. Весь ее облик кричал о педантичности, старании соответствовать и неуверенности. Она выглядела как человек, надевший броню из формальностей, чтобы скрыть свой страх перед незнакомой территорией. Контраст между ее скованностью и динамичной, часто хаотичной атмосферой нашей редакции был разительным.
— Познакомьтесь, это Эбигейл Хейз, наш новый стажер — представил ее Хендерсон, жестом приглашая девушку войти дальше — Эбигейл, это Сирена Фоули…ну, ты знаешь, живая легенда нашей журналистики. А это Арториус Морган, наша самая быстро восходящая звезда. Тот самый парень, который в одиночку раскрутил дело о контрабандистах с набережной и чья серия статей о коррупции в совете принесла нам ту самую награду в прошлом месяце. Да, всего за полгода работы.
Девушка, Эбигейл, кивнула, ее щеки слегка порозовели. Взгляд метнулся от Сирены ко мне и обратно. В нем читалось и восхищение, и еще больший испуг.
— Так вот, — продолжил Хендерсон, понизив голос и сделав шаг ближе к нам, — Эбигейл невероятно талантлива. Лучшая на курсе, блестящие аналитические способности, пишет как бог. Но ей катастрофически не хватает практики. Реальной, жесткой, уличной работы. Ей нужно научиться…ну, вы понимаете. Думать на ходу, импровизировать, видеть то, что скрыто. И я не знаю никого лучше вас двоих, кто мог бы ее этому научить. Сирена, твой опыт и чутье бесценны. Арториус, ты сам не так давно прошел через это, ты поймешь ее и сможешь направить — он посмотрел на нас умоляюще — правление очень настаивает, чтобы мы брали лучших выпускников…и честно говоря, она сама попросилась именно к вам, услышав о ваших последних расследованиях.
Сирена издала тихий стон, закатив глаза.
— Замечательно. Нам только няньки не хватало. Хендерсон, ты уверен, что она выдержит хотя бы неделю? У нас тут не институт благородных девиц — ее тон был язвителен, но в нем не было категорического отказа. Скорее, констатация факта и предупреждение.
Я же посмотрел на Эбигейл. Вспомнил себя полгода назад — такого же неуверенного, но отчаянно желающего учиться. Да, она выглядела скованной, но в ее глазах был ум и решимость.
— Мы справимся, Хендерсон — сказал я спокойно — немного практики никому не повредит. Добро пожаловать в команду, Эбигейл — я постарался улыбнуться ей ободряюще.
Хендерсон с облегчением выдохнул.
— Спасибо, ребята. Я знал, что могу на вас рассчитывать. Эбигейл, слушайся их во всем, впитывай как губка. Это твой шанс — он похлопал девушку по плечу, бросил на Сирену еще один быстрый, слегка умоляющий взгляд («Пожалуйста, не съешь ее в первый же день»), и выскользнул за дверь, оставив нас троих в внезапно наступившей тишине.
Эбигейл Хейз стояла посреди кабинета, сжимая ручку своей сумки так, что костяшки пальцев побелели. Сирена окинула ее долгим, изучающим взглядом, в котором читалось что угодно, но только не радушие. Я же подумал, что наше новое, «интересное» дело только что стало еще интереснее. И определенно — сложнее.
Итак, вот она, Эбигейл Хейз, свежеиспеченный член нашей своеобразной команды. Стоит посреди моего кабинета, словно белая ворона, залетевшая на сборище стервятников. Взгляд метнулся по ней сверху вниз, цепляясь за детали. Да уж, Сирена была права — эта девушка была не просто опрятной, она была…стерильной. Начищенной до блеска, как парадный сервиз, который достают раз в год по большим праздникам.