Я ожидал чего угодно: ледяного презрения, язвительной шутки с намеком, может быть, даже какого-то знака, понятного только нам двоим. Неловкость висела в воздухе, который я вдыхал, плотная и ощутимая, как утренний туман. Я почти физически готовился к столкновению, к тому, как наши взгляды встретятся и между нами проскочит искра — узнавания, смущения, чего угодно, только не равнодушия.
Но Сирена Фоули была мастером разрушения ожиданий.
Она уже сидела за своим столом, когда я подошел к ее кабинету, дверь которого была приоткрыта. На ней был строгий брючный костюм темно-синего цвета, белоснежная блузка застегнута почти под горло. Волосы, сегодня идеально уложенные в тугой пучок на затылке, ни единой выбившейся пряди черного шелка. Она выглядела так, будто только что вернулась с важной деловой встречи, а не провела часть ночи на коленях передо мной в этом самом кабинете.
Она подняла голову от бумаг, когда я остановился в дверях. Наши взгляды встретились. И на долю секунды, не больше, в ее золотистых глазах мелькнуло что-то…узнаваемое. Не теплота, нет. Скорее, хищный, оценивающий блеск. Мимолетный, как вспышка молнии в ночи. Взгляд сытого хищника, который мельком отмечает свою вчерашнюю добычу. А потом он исчез, сменившись холодной, непроницаемой деловитостью. Словно вчерашнего инцидента не было вовсе. Словно ее губы не касались меня так интимно, словно мои брюки не валялись на полу у ее кресла. Словно она не пробовала мою сперму на вкус, комментируя это с пугающим спокойствием.
— Морган, — ее голос был ровным, лишенным каких-либо эмоций, кроме легкого нетерпения. — Заходи, не стой в дверях. Время идет.
Я сглотнул, чувствуя, как ожидаемая неловкость сменяется растерянностью. Это было…обескураживающе. Она играла свою роль безупречно. Роль Босса. Наставника. Легенды журналистики. И ничто другое, казалось, не имело значения.
— Доброе утро, Сирена, — пробормотал я, входя в кабинет и стараясь, чтобы голос не дрожал.
— Утро бывает добрым, когда есть результат, — отрезала она, даже не подняв глаз от бумаг. — По делу Финча-Прайса. Твоя вчерашняя находка интересна, но это только верхушка айсберга. Копать нужно глубже. Гораздо глубже.
Она мгновенно погрузила меня в работу, не давая опомниться, не оставляя ни малейшего пространства для личных мыслей или воспоминаний. Ее тон был требовательным, профессиональным, не допускающим возражений.
— Первое, — она постучала идеальным маникюром по стопке распечаток. — Офшорные счета фонда «Возрождение», через который Прайс предположительно финансировал Финча. Мне нужны все транзакции за последние пять лет. Не только входящие, но и исходящие. Куда уходили деньги дальше? Кто конечный бенефициар? Это нелегально, так что официальных запросов мы делать не можем. Используй свои…хм…таланты. Подумай, как можно получить доступ к этой информации не напрямую. Взломать не предлагаю, если тебя поймают — я тебя не знаю. Но есть другие пути. Непрямые запросы через подставные фирмы, работа с инсайдерами, анализ открытых источников на предмет утечек. Включай голову, Морган.
Я слушал, пытаясь сосредоточиться. Офшорные счета, нелегальный доступ…это было серьезно. Опасно. И невероятно сложно. Мозг лихорадочно пытался ухватиться за детали задания, но картинки прошлой ночи всплывали перед глазами с навязчивой четкостью. Ее рука на пряжке моего ремня, ее взгляд снизу вверх…
— Второе — продолжила Сирена, не давая мне утонуть в воспоминаниях. — «Феникс Констракшн». Компания получила лакомые куски городских контрактов. Мне нужны люди, которые там работали раньше. Особенно те, кто был уволен или ушел со скандалом за последние пару лет. Инженеры, бухгалтеры, менеджеры проектов. Кто-то из них мог что-то видеть, что-то слышать. Недовольство делает людей разговорчивыми. Найди их. Убеди поговорить. Не жди, что они выложат все на блюдечке с голубой каемочкой. Скорее всего, придется давить, уговаривать, может быть, даже платить. Но никаких обещаний от имени газеты. Это твоя личная инициатива. Понял?
Ее взгляд впился в меня. Холодный, проницательный, требующий полного подчинения и понимания. Я кивнул, чувствуя себя так, словно меня бросили в ледяную воду после горячей ванны. Контраст между ее ночным поведением и утренней деловитостью был разительным, почти шизофреническим.
— Да, Сирена. Я понял. Офшорные счета фонда, бывшие сотрудники «Феникса».