Войдя в здание, он сел в лифт и поднялся в свою квартиру. К тому времени, как Истон подошел к своей двери, он уже избавился от пальто. Сняв футболку, он стянул джинсы и отпихнул всю одежду в угол комнаты, после чего, с неохотой изнуренного солдата, пробирающегося в холодную траншею, залез в свою кровать. Закрыв утомленные глаза, он вызвал в памяти образ Грейс.
В одни ночи, она останавливала его руки, до отчаяния желая раздеть его самой. На этом ее краткий, агрессивный флирт заканчивался, и она становилась застенчивой, когда ее робкие, но настойчивые пальцы расстегивали манжеты, воротник, спуская рубашку по плечам так медленно, что его пробирала дрожь. Грейс смотрела на него с таким трепетом, с таким желанием, что он - женатый мужчина, побывавший в десятках постелей, и настолько привыкший к заинтересованным женским взглядам, что они ему уже не льстили - неожиданно смущался. Она смотрела на него, словно никогда не видела его обнаженной груди, его оголенных рук, его неприкрытого живота и спины, до появления чувства, что на него никогда так не смотрели, и понимания, что, скорей всего, так оно и было.
На следующий день он обычно зевал, потягивался и не твердо стоял на ногах из-за тех часов, которые с благодарностью потратил на предложение, куда лучше хорошего, полноценного сна.
Сильно кончив на свою руку, Зак перевернулся на живот. Боже, как же он скучал по своей жене.
***
Нора стояла у подножия своей кровати, смотря на пролегающую перед ней черную, шелковую бездну. Как и большинство ее персонажей, она спала на черном постельном белье. Но, в отличие от них, она делала это по соображениям скорее, практическим, нежели соблазнительным. Нора писала в кровати, и часто засыпала с открытыми, протекающими ручками. Уесли, переехавший к ней больше года назад, положил конец всем ее ночным гостям. И теперь, единственными пятнами на этих простынях были чернильные.
Нора надела свою пижаму, радуясь возможности снова оказаться в удобной одежде. Что за ночь... она была такой дурой, взяв Зака с собой в "Круг". Настоящее чудо, что им удалось выбраться оттуда, прежде чем ее редактору рассказали о том, что она была не только Доминой, но и практикующей Госпожой, а клуб являлся местом, где она не играла, а работала. Зак и без того с большим трудом переварил "Восьмой Круг". Уесли ненавидел то, чем она занималась. У Зака бы это вызвало то же непонимание, что и у малого. Малого... По комнате пронесся призрак вины, когда она вспомнила про Микаэля.
Тем не менее... он казался таким жаждущим, готовым и отчаянным узнать, что был не одиноким в своих странных желаниях. И попадись ему не она, то была бы какая-нибудь глупая, скучная девчонка, совершенно не ведающая о том, с каким редким созданием она так неумело обращалась. Микаэль заслуживал лучшего. Он заслуживал церемонии и сказки. После того, как все закончилось, и Нора его развязала, он, свернувшись в ее объятиях, заплакал. Она укачивала его, позволяя ему выговориться.
- Я всегда думал, что со мной что-то не так, - признался Микаэль, - думал, что хотеть этого было неправильно.
И она знала, что он плакал не от грусти или потрясения, а отчего, рождаясь, плачут все дети.
Нора оглянулась по сторонам. Призрак улетучился. Но этой ночью не было ни единого шанса, что она сможет спать в своей кровати, вспоминая укоры Сорена, все еще эхом отдающиеся в ее ушах. Прошлепав по коридору одетыми в носки ногами, она остановилась возле полуоткрытой двери. Уесли лежал на боку к ней спиной, перекинув простынь через бедро.
- Я не сплю, Нор, - не поворачиваясь, произнес он.
Пробравшись на цыпочках в его комнату, она села на край кровати. Малой перевернулся на спину и посмотрел на нее.
- Не можешь уснуть? - спросил Уес.
- В моей комнате призрак, - оправдываясь, прошептала она.
- Большой ребенок.
Он откинул простынь.
- Забирайся.
Бросившись к нему с радостным, детским визгом, Нора стала ерзать, переворачиваясь с боку на бок, как рыба, выброшенная на берег, до тех пор, пока парень не схватил ее за руки и не прижал к матрасу.
- Ого, Уесли. Никогда не думала, что ты у нас такой.
Она захлопала ресницами.
- Если собираешься со мной спать, женщина, тебе придется вести себя прилично.
Нора пыталась игнорировать то, как было приятно лежать под ним, с его руками на ее предплечьях, и его голой грудью перед ее лицом. Ей хотелось поднять голову и поцеловать его плечи, его сильную шею.