Торпеда запасся терпением. Нужно подождать.
Когда в часовне ударил второй выстрел, на лице спецназовца не дрогнул ни мускул. Губы сжались, когда за выстрелом последовали испуганные крики - детские крики. Торпеда уже приблизительно представлял, в чем дело, но не имел понятия, сколько в часовне людей и кто они такие. Он был почти уверен, однако, что банкует Ваффензее или кто-то из его подручных земляков. И что им нужно? Свобода, ясное дело. Возможность уйти и гарантии безопасности.
Торпеда улегся ничком и по-пластунски пополз к часовне. Тошнота подступила вновь, но он не обратил на нее внимания. Окна часовни были слабо освещены желтым свечным светом, который в другое время показался бы теплым и добрым, но сейчас представлялся зловещим. Как будто внутри горел апокалиптический неугасимый огонь, вечно пожирающий грешные души. Насчет последних Торпеда сильно сомневался. Он догадывался, машинально цитируя классика, что запертые в часовне еще не успели нагрешить.
Но там есть и дьяволы, вопрос - сколько?
Боясь себя обнаружить, Торпеда не отважился заглянуть в окно. Он двинулся вкруг часовни в поисках второго входа. Так, что там вещал им Зосима… причелины, резные балясины… внутри подвал… в подвал бы ему… но не подкапываться же… второй вход для часовни - слишком шикарно…
Но этот вход был. Дверь заперта на ключ. И замок врезан добротный, солидный… довольно простой.
В часовне имелся дополнительный придел. Сколько же там бандитов? Заложников наверняка собрали в одном приделе, второй может пустовать. Правда, помещения сообщаются, и войти незаметно вряд ли удастся. Нужно пока лишь отомкнуть замок и ждать, когда внимание дьяволов отвлечется.
У Торпеды чесались руки, он не знал, что означала стрельба. Может быть, этот гад планомерно расстреливает заложников, доказывая серьезность намерений. Если будет третий выстрел, он не станет возиться с замком и выставит окно - так решил про себя спецназовец.
Выдвинувшись из темноты, Каретников поднял руки и громко крикнул:
- Гладилин, я пуст! Перестань дурить, выпусти детей. Обещаю, что тебя никто не тронет.
Какое-то время держалась пауза. Затем из-за двери ответили:
- Плохо, что пуст. Ты мне нужен заряженным, Сажин. И пусть твои люди встанут рядом.
- У меня не осталось людей!
- Пусть твои люди встанут рядом.
- Хорошо, будь по-твоему.
Каретников предвидел такой оборот событий и махнул Флинту; тот вышел из подлеска и встал рядом. Нужно демонстрировать готовность к сотрудничеству и уступкам. Сначала Посейдон не думал о переговорах и предполагал сразу взять часовню штурмом, но прикинул риск и решил для начала выяснить, что этому психу нужно. Возможно, его требования вполне выполнимы. Террористы, осмеливающиеся на такого рода акции, почти всегда проигрывают, и лучше бывает дать им все, о чем просят. Но дальше в этом случае в игру вступят все те же нежелательные дополнительные силы. Гладилина обезвредят другие люди, а этого Каретникову не хотелось.
- А ты говорил, что нет людей, - победно сказали из-за двери.
- Это не люди, это человек.
Посейдон сделал два незаметных, как он надеялся, шага вперед, и то же сделал Мина.
Торпеда, притаившийся у бокового хода, внимательно слушал переговоры. Его первым порывом было присоединиться к товарищам, но он быстро сообразил, что лучше ему до времени не объявляться. Пока Посейдон и Флинт будут отвлекать внимание Гладилина, он попытается проникнуть внутрь.
Он пришел к выводу, что Гладилин действует в одиночку. Его милиционеры, скорее всего, действовали вслепую. Оборотней в погонах полно, но они все больше отставники, а эти явно при исполнении, как и сам капитан. Гладилин - урод в семье; маловероятно, чтобы остров находился в ведении целой банды, состоящей из штатных сотрудников МВД, не боящихся творить беспредел прямо в мундирах.
- Еще один шаг, и я выкину вам труп, - донеслось из-за двери. - Вернитесь на место.
- Будь по-твоему. Но если ты кого-то убьешь или уже убил, я лично тебя погашу. И не сразу. У нас состоится прелюдия.
- Кто бы сомневался. - Голос Гладилина звенел. Капитан был напряжен до предела; Посейдон чувствовал, что тот плохо себя контролирует и готов очертя голову броситься в любую пропасть. Загнанный в угол зверь крайне опасен.
- Чего тебе нужно? - крикнул Каретников.
- Уйти живым, - ответил капитан. - И с гарантией.
- Хорошо, тебя не тронут, если отпустишь детей. Я даю тебе гарантию. Слово офицера.
- В гробу я слыхал твое слово. Мне нужна штуковина, которую ты забрал у немцев.
Посейдон ждал чего угодно, но только не этого.
- Какая еще штуковина? - Он тянул время, пытаясь разобраться: что стоит за этим требованием. Похоже, что капитан не потерял надежду на помощь зарубежных хозяев. А скорее - намеревается шантажировать и тех, и других.
Что же в ящике, черт побери? Он должен был посмотреть…
- Не придуривайся, Сажин. Передаешь мне эту фигню, и мы разбегаемся.
- Не вопрос, - отозвался Посейдон. - Хоть сейчас.
Он и в самом деле оставался при рюкзаке, побоялся оставить яблоко раздора - оно же шкатулка Пандоры - в чужих руках, хотя бы это были и его собственные проверенные люди. Как чувствовал, что понадобится.
- Не пытайся финтить, я тебя вижу. Вынь и поставь на пол.
«На пол». Деревня хренова, мысленно хмыкнул Каретников.
- Как скажешь.
- Шестерка твоя пусть руки поднимет.
Флинт осклабился и открыл было рот, но Посейдон упредил его:
- Не сейчас. Делай, что говорит.
- Да понял я, командир, не маленький…
Флинт медленно поднял руки, не переставая скалиться.
- Что в ящике? - спросил Гладилин.
- Понятия не имею.
- Что в ящике, я тебя спрашиваю?
- Знать не знаю! - раздраженно крикнул Посейдон. - Не хочешь - не верь…
В ту же секунду из-за двери раздался пронзительный детский вопль.
- Я ей кости переломаю, если будешь понты колотить.
Торпеда у бокового входа напрягся, готовый в любую секунду ворваться внутрь.
- Гладилин, - сказал Каретников страшным голосом. - Если ты еще раз позволишь себе что-то подобное, я выхлопочу тебе кислотную ванну. Я обещаю тебе. Повторяю - я не знаю, что в ящике. Я знаю одно: за ним охотились твои дружки. Я солдат, и мне было сказано лишь то, что следует знать солдату. Содержимое ящика - не мое дело.
Он думал иначе, но в целом не врал.
Наступила мертвая тишина, капитан Гладилин размышлял. Посейдон и Флинт напряженно прислушивались к детским всхлипам, еле слышно доносившимся из-за запертой двери.
- Надо было взять с собой немца, - сквозь зубы процедил Флинт.
Подумав, Каретников нехотя признал его правоту. Во-первых, с ними был бы Мина. Во-вторых, Ваффензее сумел бы удовлетворить любопытство террориста.
Последняя мысль пришла в голову и Гладилину.
- Где турист? - крикнул он.
- Который из них тебя интересует?
- Кончай мозги засирать! Тот, у которого ты хреновину забрал.
- Взял выходной.
- Пошли за ним.
- Отпусти детей, скотина! Будет тебе турист!
- Когда будет, тогда и поговорим…
- А на что он тебе? Возьми ящик, открой да посмотри. Приссал?
- А ты - нет?
Внезапно Каретников осознал, что ему совершенно не хочется знакомиться с начинкой шкатулки.
- Пусть приведет немца, - твердил свое Гладилин.
- Хорошо, только не нервничай. Устроим тебе очняк.
Посейдон бросил Флинту:
- Беги бегом, притащи их… Но Мина пусть не светится. Пустим его в обход. Сообразишь сам…
- Что ты там базаришь? Ты сказал, он пошел, о чем еще говорить?
- Делай, - процедил Посейдон.
- Есть. - Флинт, не опуская рук, стал медленно отступать. - Командир… Может, мне того? Самому в обход?
- Нет, приведи немца.
- Есть, - повторил тот.
…Когда Флинт скрылся из вида, Каретников по-турецки уселся на землю. Рюкзак лежал перед ним, рядом - ящик.
- Теперь очень медленно подойди к двери, положи ящик и можешь вернуться на место.
- Только сел! - возмутился Посейдон, вставая. - Выпусти детей, урод. В ящике может быть что угодно.
- Рот закрой, Сажин.
Ну, вот и все, подумал Торпеда. Сейчас эта сволочь отопрет дверь и полезет за ящиком. Другого такого момента не будет. И командир не оплошает, пособит…
Он изготовился распахнуть дверь.
Но Гладилин не дал ему возможности поступить, как было задумано. Торпеда сдержался в последнюю секунду. Он сам не понял, что его остановило - возможно, приказ, тихо отданный капитаном кому-то внутри, был воспринят мозгом спецназовца, но где-то в глубине, на уровне подсознания, ибо слов он не разобрал.
Передняя дверь приотворилась. В щель протиснулся насмерть перепуганный мальчуган. Трясущимися руками он взял ящик и скрылся в часовне. Дверь снова захлопнулась.
Посейдон коротко выругался.
Ситуация осложнилась. До сих пор штурм мог привести к потерям среди заложников, но к чему он приведет теперь, когда может пострадать груз, оставалось только гадать.