Иногда я с ней говорил, иногда нет. Сегодня поговорить хотелось.
Я рассказывал ей про нехватку денег, про стоптанные башмаки и пустой погреб. Человеку такого не скажешь, тот сразу переведёт тему на себя и свои проблемы, не желая слушать о чужих.
Сирена молчала, внимательно смотря на меня тёмными глазами. Только они и не были рыжими во всей её фигуре; больше всего радужка напоминала мне влажную кору старого дерева.
На середине моей горестной песни моя огненная подруга устала слушать и нырнула в море. Огорчённый, я хотел было вновь закинуть удочки, - мне нужно было что-то есть на ужин, - но, к моему удивлению, сирена вновь показалась над поверхностью воды.
Она поманила меня пальцем, держа вторую руку в воде. Я нагнулся к ней, свешиваясь с пирса и подставляя свою жизнь опасности.
Сирена в любой момент могла дёрнуть меня вниз. Утопить, задушить, съесть вместо мёртвого моряка.
Вместо этого она дала мне такую большую жемчужину, какой я никогда ещё в жизни не видел.
Мародёрство / Двойка жемчуга
На морском дне можно было найти целую кучу сокровищ. Главное — знать, где именно искать.
Новички думали, что большая часть сокровищ ждёт, пока их обнаружат, на кладбище кораблей. В каком-то смысле они были правы: трюмы мёртвых судёнышек были набиты разнообразным скарбом. Платья, золото, драгоценные камни, яркие украшения и монетки, подсвечники и предметы искусства. К сожалению, большая часть этих сокровищ жила недолго — морская вода безжалостна к тому, что создаёт человек.
Вот и копались новички возле мёртвых кораблей, мародёрствуя на их деревянных трупах. Иногда даже находили что-то интересное: стеклянные крошечные колбочки, трупы необычных наземных животных, клетки, предметы мебели. Но в большинстве своём, конечно, корабли оказывались набиты бесполезным металлом в разнообразных формах: монеты, оружие, украшения для людей и для домов, приборы непонятного назначения — их было особенно много, для русалок быт людей так же далёк от понимания, как и для людей быт русалок. В конце концов, они живут в совершенно разных мирах.
Иногда сундуки с сокровищами обнаруживались в отдалении от основного кладбища, да и от мёртвых кораблей тоже. Такое случалось, если судно тонуло во время шторма или попадало в подводный поток: тонущий скарб в этом случае иногда уплывал очень, очень далеко.
Русалке в этот раз повезло. Она нашла несколько сундуков, притаившихся между двумя невысокими скалами. Деревянные монстры оказались очень тяжёлыми, но незапертыми — на счастье русалки. Она не любила вскрывать замки, потому что ей это всегда плохо давалось.
Два сундука из трёх не радовали: в них хранились человеческие сокровища, бесполезные для русалки. Жемчужные бусы, разве что, интересные… а так — золото, золото, монеты, камни-блестяшки, опять золото… никакого разнообразия.
А вот третий, — самый лёгкий из сундуков, — неожиданно порадовал. Он раньше явно принадлежал женщине, причём очень молодой и богатой: много одежды, крошечные флакончики с ароматным маслом (открывать только над водой!), несколько колечек, бесполезные для русалки башмаки и сапожки, два хрустальных шара — люди на таких гадали.
В ворохе платьев и перчаток обнаружилась длинная лента. На ощупь она была странной: гладкой, упругой, как напряжённое осьминожье щупальце. Не имела начала или конца, закольцованная на саму себя.
И, — что самое странное, — сильно тянулась, хотя и пыталась вернуться в начальное состояние. Русалка как только не крутила эту ленту, пытаясь её порвать, но даже немалых сил не хватило для этого. Лента была слишком прочной… и наверняка за неё много дали бы на рынке.
Русалка ещё раз бегло осмотрела распотрошённые сундуки. Можно ещё прихватить гадальные шары, их иногда покупают…
А ленту она лучше пока себе оставит.
Сказочки / Тройка жемчуга
Почему-то считается, что для русалки полюбить человека — нечто обыденное, естественное, само собой разумеющееся. Возможно, дело в рассказанной сказочником истории про дурочку-Ариэль. Слава о ней дошла даже до самих русалок, которые над так называемой «принцессой» океана только посмеиваются.
Интересно как все забыли, что сказка про Ариэль — всего лишь сказка? И что написал её не историк, а сказочник?