Она была готова устранить любые препятствия, чтобы быть с ним. Любые!
Когда она сказала ему об этом, он вдруг испугался. Посмотрел на неё с тем страхом, который она видела у собственного обеда. Ужас, непонимание, отрицание. Моряки смотрели так на её рот, полный прекрасных длинных клыков.
Он до этого момента никогда так не смотрел.
На вопросы он не отвечал, весь тот оставшийся вечер был задумчив. На прощание знаками сказал ей, что лишиться хвоста было бы глупо.
Она не поняла. Она решила посмотреть, почему он так торопился уйти от неё в свой город.
Вода – зеркало мира. При правильной просьбе она покажет всё, что ты захочешь.
Русалка просила показать милого.
Вода показала.
Показала, как он бежал в свой дом. Показала женщину с большим животом и маленького ребёнка. Очаг, еду на столе, спешные сборы и раскиданные по дому вещи. К утру его уже не было в городе.
Её сердце было разбито.
По ту сторону / Четвёрка жезлов
Ей всегда было интересно: а каково там, после смерти?
Сирены, на самом деле, умирали очень редко. Да и не возвращались потом вовсе, так что спросить о загробном мире было не у кого. Но интерес у Айры обо всём потустороннем был с детства.
Она, к примеру, очень любила плавать на кладбище кораблей. Залезать в маленькие разбитые окошки, спускаться в трюмы, в каюты, изучать вещицы, оставленные погибшими человечками. Иногда находились настоящие сокровища, иногда — рассыпающийся в труху илистый мусор.
В попытках узнать о жизни-после-смерти побольше, Айра делала многое: пробовала «расширить сознание», наедаясь галлюциногенных губок или облизывая чешую ядовитых рыбок; плавала с акулами, чтобы сердце стучало громко и быстро, а перед глазами проносились яркие картины жизни; играла со смертью, практически шагая в её объятия, но всё-таки останавливаясь на полпути; шутила над магами и колдуньями, а также умоляла их о милости. Ну расскажите, расскажите, что же там — по ту сторону жизни?!
Маги смеялись, щёлкали молодую сирену по носу и уплывали далеко. Не отвечали, как бы Айра ни упрашивала.
Тогда она захотела узнать больше о переходе. О том, как русалки и люди готовятся к смерти, как подготавливают стылые тела и что делают, чтобы душа прошла дальше. Про русалок-то, Айра, ясное дело, всё знала. Она ведь сама была русалкой. А вот люди оказались интереснее.
О простом ритуале подготовки тела к погребению Айра узнала из свежезатопленной книги — в тот день на дно очень удачно опустился небольшой кораблик. Айра, плавая среди ещё не распухших человеческих трупов, умильно заглядывала им в глаза и воображала: каково им за гранью?
Книгу она нашла в каюте капитана. Страницы были плотными, кожаными, и чернила ещё не размокли. Хотя Айра не умела читать по-человечески, картинки она разглядеть смогла.
А на картинках — подготовка тела, как удачно! Человека-мужчину раздели, уложили на стол, сложили мертвецу руки на груди в молитвенном жесте и оставили в почтении. Фигурки монахов стояли рядом, но ничего не делали.
И Айра решила повторить то, что она увидела. Это было безопаснее, чем попытки суицида (она сама понимала, что плавание с акулами по-другому не назовёшь даже), но всё равно могло дать нужный эффект. Только стоило получше подготовиться.
Она нашла каюту с выбитым окном и большим столом, — на него она смогла залезть почти вся, только кончик змеиного хвоста не поместился. Для антуража развесила четыре трезубца в изголовье своего будущего «ложа». И попыталась лечь.
И, естественно, ничего у неё не получилось. Тело постоянно поднималось над столом, пусть и не на большое расстояние. Но Айра не ощущала лопатками дерева, и из-за этого вся таинственно-похоронная атмосфера терялась.
Она сняла один из тяжёлых трезубцев со стены, вернулась на своё «смертное» ложе и кое-как умостилась. Для удобства придавила поднимающийся хвост железной рукоятью. Сложила руки в молитвенном жесте, закрыла глаза и расслабилась, отдаваясь течению потустороннего мира.
Вместо ответов на все тайные вопросы Айра уснула.
Защитница / Пятёрка трезубцев
У неё было пятеро младших сестёр — все, как одна, пустоголовые и безрассудные. Вместо разума у них были лёгкие-лёгкие пузырьки воздуха, которые иногда испускали из своих раковин моллюски.
Каждая сестрица — одна другой краше. Волосы подобны людскому золоту, кожа белее песка, мышцы сильнее якорных цепей. Глаза — по два океана, голубизны в них хватило бы и для того, чтобы заполнить собой небеса. Тонкие трогательные запястья, по-человечески мягкие улыбки и белые, совершенно не острые зубки. Прелесть, а не русалочки.