Прежде всего, с мертвеца снимали всю одежду: украшения, обрезы ткани, даже воск с хвоста. Затем коротко обрезали волосы, ведь в волосах — сила и жизнь, которой уже нет в мёртвом теле. Пряди оставляли семье на память или развеивали в сильном течении.
Напоследок закрывали глаза.
После Любовники начинали тянуть мертвеца за собой. Проплывали по всем улицам показывая мёртвое тело, при этом делая всё так, будто русалка или тритон всё ещё живы. Только спят.
Крылатая всегда плыла выше своей помощницы, потому что крылья считались символом засмертной жизни.
Проведя мертвеца по всем улицам, Любовники пеленали его в водоросли и утягивали за собой. Куда именно — никто не знал, но труп назад никогда не возвращали.
Кто-то считал, что его скармливают акулам. Другим нравилось думать, что тело переходим вслед за душой в вечные Океаны.
Колесница [VII]
— Послание! У меня послание!
Зычный мужской голос разносился от моря, что очень меня удивило. Как это — мужской? Разве вообще бывают русалки-мужчины?
И как их называть? Русалы? Русалоиды? Сиреноиды? Сиреноны?..
Руки, несмотря на занятость мыслей, действовали будто отдельно от тела: натягивали кольчугу, крепили наручи и поножи, прятали в перчатках и сапогах кинжалы. Никогда не знаешь, какое именно оружие понадобится в бою.
Последними на своё место встали меч, — одноручный, двуручники были для меня слишком тяжёлыми, несмотря на выматывающие занятия и всё моё усердие, — лук и колчан со стрелами. Стрел, конечно, было маловато. Всего двадцать. А при моей меткости…
Но снимать всё равно не стал. Пусть будет.
Наша смотрово-сторожевая башня стояла ближе всего к морю и морским воротам. Строение это было старое, разваливающееся от неосторожного движения и требующее к себе большого уважения. Оно помнило ещё первую королеву, которая заключила с русалками хлипкий мир.
Сейчас достижение первой королевы трещало по швам. Рыбаки стали пропадать, море волнуется, маги хмурят брови. Русалкам, кажется, надоел заключённый мир, но активных действий они пока не предпринимали.
По пути встретил капитана. Она тоже была собрана наспех, но выглядела при этом куда как лучше — сказывался опыт ранних побудок. Капитана к нам отправили прямиком с сухопутной линии фронта, которую нынешний монарх спешно сматывает, словно рыбак удочки при непогоде. Да уж, скоро нам несладко придётся, если русалки всё-таки нарушат мир. Обороняться против целого моря — это не то, что защищаться от простых людей.
К морским воротам мы подошли вместе и как раз вовремя: их уже открывали. Сооружение это было монструозное, непроницаемое как для трезубцев и магии русалок, так и для поднимающихся во время прилива вод. Сейчас был отлив, и полоска воды виднелась довольно далеко от ворот.
С капитаном мы разделились. Я по внутренним лестницам поднялся на верхушку ворот, — в ширину они были тоже громадными, две телеги разошлись бы без проблем, — а капитан отправилась к воде.
Наша капитанша была очень красивой, будто недавно вышла из книжки про принцесс. Только закована в латы так, что не разберёшь не то что красивое личико, но и цвет волос. Золотистых, кстати.
Я занял более или менее удобную позицию, закрепил на бойнице колчан и стянул с себя меч. Всё равно он только мешался. Потом взял в руки лук и на пробу натянул тетиву. Как всегда тяжело, но терпимо.
Выглянул в разлом между бойницами. Капитан о чём-то разговаривала с посланцем от русалок (буду называть его русалом, пожалуй). Он был закован в латы похлеще нашего капитана, даже шлем оказался цельным с небольшой полоской для минимального обзора. Прибыл посланник моря на чём-то, что отдалённо напоминало карету: огромная раковина с рукодельным навесом, вместо коней — два небольших чёрных дельфина под поводьями. Странное зрелище, но что ещё ожидать от морского жителя.
Я взял в руки стрелу и, положив ту на тетиву, натянул её. Со снарядом дело пошло похуже, но целиться мне ничто не мешало. Рядом в похожих позициях стояли другие стражники: с арбалетами, разнообразными луками и даже духовыми трубками. Хотя от наших снарядов, стоит признаться, толку было мало. В броне русала я не видел ни единой бреши, если не считать смотровое отверстие.
Но, серьёзно, в него попасть почти нереально. Это надо быть или магом, или счастливчиком.
Переговоры пошли не так, как рассчитывала капитан. Русал принялся не говорить, а неразборчиво и злобно шипеть, — мы слышали это несмотря на расстояние, — капитан схватилась за оружие. Она предпочитала тяжёлые мечи, которые я, будем откровенным, даже поднять бы не смог.