Первая способна изменить моё тело. Я мог стать человеком с совершенно иной жизнью, я мог стать свободен от морского народа и уплыл бы туда, где для передвижения используют ноги.
Вторая раковина наделила бы меня силой, похожей на силу самой ведьмы. Русалка сказала, что для этого нужно совсем немного, ведь я и так больше похож на неё, нежели на любого нормального русала. Так и сказала, – «нормального».
Третья раковина пригрела змею. Под моим взглядом рептилия принялась извиваться и скалить клыки с бесцветным ядом. Мутные капли были легче воды и медленно поднимались вверх. Змея могла отравить всех, кто когда-либо обидел меня.
Четвёртая сулила дом. Жену и детей, рыб-питомцев, прислугу. Уют.
Пятая была полна сокровищ: короны, монеты, рубины и алмазы. Если честно, то сокровища меня совсем не интересовали.
Шестая раковина могла принести мне славу за добрые деяния. Лавровый венок за военные победы вручил бы мне сам правитель.
Седьмая, последняя раковина держала неведомое существо: хвост русала, голова лягушки, руки человека. Как сказала ведьма, оно стало бы мне лучшим другом.
Я смотрел на эти открывающиеся передо мной дороги и не знал, что мне делать.
- Выбрать ты можешь что-то одно, — сказала ведьма, обернувшись ко мне. – Чего ты хочешь?
Я не знал. Человеческая жизнь совсем меня не прельщала, я любил океан. К врагам я не испытывал ненависти, а также не желал иметь друга-химеру, сколь бы она ни была мне верна. Богатство, замки и боевые победы представлялись мне частью детской игры, и было глупо пытаться влиться в неё.
Если бы я выбрал домашний очаг, то всю оставшуюся жизнь думал бы, что моя русалка со мной только из-за магии. Что наши дети – порождения ворожбы и не благословлены богами.
Оставалось только…
Ведьма смотрела на меня с улыбкой. Ровные зубы блестели, как мелкий жемчуг в мягкой пасти моллюска.
- Ты возьмёшь меня в ученики? – спросил я у русалки.
Она склонила голову. Волосы заколыхались, отливая золотом.
- Конечно.
Кубки растаяли, словно их и не было.
Первопроходцы / Восьмёрка раковин
Она проплыла между рядами огромных раковин, внимательно осматривая те на предмет сколов или царапин. Ничего не было, несмотря на недавний подводный шторм. Только немного песком присыпало — но это было не страшно, так что она выдохнула с облегчением.
Её клан, — потомственные фермеры, между прочим, — занимался выращиванием водорослей с момента своего основания. Родоначальник (он всё ещё был жив) рассудил так: оружие — это замечательно; жемчуга и украшения — ещё лучше; но единственное, в чём всегда будет нуждаться живое существо — это еда.
И не прогадал, кстати.
Война шла за войной, король сменялся королём, плыли корабли, умирали люди. Фермеры год за годом, день за днём выращивали водоросли и кормили ими всю округу. Их не трогали ни дикари, — тем они отдавали остатки урожая, — ни соседние озлобленные государства, — а вдруг завоюют и придётся самим кормиться их водорослями?
Она гордилась своей семьёй, любила своё дело. Но всё равно ей постоянно казалось, что что-то не то, что-то не так. Чего-то не хватало. Ей было мало водорослей, мало привычных наработок, мало переданных предками способов выращивания еды.
Поэтому она, втайне от своих родителей, нашла укромное местечко и занялась тем, к чему её с огромной силой тянуло — к выращиванию моллюсков.
Дело это было затратным, что в плане еды для питомцев, что в плане нервов. Моллюскам была нужна чистая вода, но не слишком — иначе они погибали, потому что в стерильности жить не могли. Нужен был специальный грунт — иначе они умирали, потому что им было неудобно. Им была нужна защита — мягкие молодые панцири оказались слишком… мягкими.
Но потенциальная прибыль затмевала все неудобства. Мясо моллюсков очень ценилось среди знати и королевского стола, а раковины — на рынке. За целые, красивые ракушки платили очень, очень много! Как за водорослевый урожай за год!
Но нервов, конечно…
Русалка осматривала свой будущий урожай и довольно потирала руки.
Боги с ними, с нервами. Какая же будет прибыль!
Азартные развлечения / Девятка раковин
Наверное, людям бы польстило, что русалкам не чужды многие их страсти.
К примеру, морские жители ужасно любили поесть. С этим, правда, проблем было выше воды, потому что съестного на дне крайне мало. Немудрено, ведь в море один закон: ешь всё, что двигается!