Мысли о свиньях плавно перетекли в предчувствие скорого обеда. Маг, более не заинтересованный в русалках, равнодушно окинул их взглядом и магией поднял тела в воздух. Обе девицы были живы, да только с рассечённым брюхом, — до кончика хвоста, стоит отметить! — долго не протянешь.
Ну, хоть кому-нибудь они принесут пользу.
Бодрствующая русалка извивалась и визжала, спящая была прекрасно-тихой. Чтобы не задерживаться и не запачкать пол кровью ещё больше, маг не стал возиться с телами, а попросту вышвырнул их из башни. Как раз для этого он и строил лабораторию на самой верхушке.
Чтобы выжечь рыбий дух, он призвал с неба струю огня и живых молний. Такая волшба отмывала всё до скрипа, а самого мага не трогала — приятно.
Он выглянул в окно и увидел, как на русалочьи тела бросаются хищные рыбы. Та сирена, которую он не усыпил, ещё дёргалась; второй уже откусили голову. Маг фыркнул.
— Как это… неинтересно.
Его ждал обед и прекрасный наколдованный окорок.
Проклятие / Луна [XVII]
Она замерла под самой гладью воды, всматриваясь в ночное небо. Вроде бы, луна преодолела границу первой башни. Или подождать ещё?
Не хотелось бы схватить приступ только потому, что не дотерпела несколько секунд. А то всё полнолуние пойдёт… не по плану, короче говоря.
Когда огромный лунный диск точно преодолел границу первой башни на фоне неба, она вынырнула и быстро погребла к берегу. Собственный хвост, — хотя какой это теперь хвост? — жутко мешался, но она научилась прижимать крошечные рачьи лапки к бокам и кое-как махать плавником, чтобы ускорять заплыв. Тут каждая секунда была на вес жемчуга.
На берег она выбралась только к тому моменту, когда луна почти достигла середины. Верные псы-наблюдатели уже сидели по обе стороны от дороги, которую ей было нужно преодолеть. До того, как луна полностью скроется за линией второй башни.
Она полностью выбралась на берег и поползла вперёд, старательно шевеля лапками на хвосте. Вот угораздило же её… и ведь расколдоваться уже не может больше пяти лет, слишком уж специфические условия наложила разозлённая морская ведьма.
Во-первых, расстояние от пруда, в котором она обитала, до башен, которые ей нужно преодолеть, было чертовски громадным. И его она преодолевала ползком.
Во-вторых, два пса-надзирателя не давали ей ползти напрямую, контролируя, чтобы она двигалась ровно по дороге. А это лишняя сотня метров.
В-третьих, время было ограничено: она не могла вынырнуть до того момента, пока луна полностью не войдёт в зону между башнями. Выплывала раньше — её так прикладывало током, что двигаться она ещё неделю не могла. Заканчивалось время тогда, когда последний луч луны пересекал границу второй башни. Всего около трёх часов.
В-четвёртых, попытать судьбу она могла только в полнолуние. А оно бывает слишком уж редко…
Но хвост, — нормальный, рыбий хвост, а не это раковое убожество! — вернуть очень хотелось. И плавать не в тухлом прудике, а в море или океане — тоже.
Поэтому она пыталась раз за разом. Терпела поражение, возвращалась в свой пруд. Училась управлять «хвостом», тренировала руки, искала способ двигаться быстрее. И проклинала ведьму, конечно.
В этот раз у неё точно должно было получиться. Наверное.
Обряд / Звёзды [XVIII]
Она ждала подходящего времени для этого обряда больше пятнадцати лет.
Казалось бы, для русалки это не слишком большой срок: ну что тебе каких-то пятнадцать лет, если ты можешь прожить и тысячу, и пятнадцать тысяч, даже особо не состарившись? Но вот, поди ж ты, она вся извелась за эти несчастные годы.
Для обряда было нужно, чтобы сошлись несколько трудновыполнимых условий: определённое положение звёзд, определённое место, хорошее настроение и специальная мазь, — готовилась больше семи лет! — для волос и хвоста. Последняя делала чешую и прядки ярко-золотыми, будто металл. Волшебный эффект.
Она выбралась на берег, белый от лунного света, и откинула непривычно тяжёлые волосы за спину. Золото — оно и есть золото, даже если наколдованное. Её голова ужасно устала от веса волшебных прядей, но они действительно были нужны для ритуала.
Вся атрибутика была у неё с собой: несколько красивых до слёз кувшинов, отрез длинной белой ткани и острый нож. Последний её, ясное дело, нервировал. Но что поделать.