***
Пятьдесят два часа после старта.
Элиот очнулся. Попытался сосредоточиться. Но царство снов не хотело отпускать. Оно продолжало нежно обнимать, ласково напевало шепотом. Рассказывало о воплощении заветных мечтаний…
Прислушавшись, пилот понял, что сладкие голоса – это всего лишь шум динамиков связи. Вместе с шорохом компьютерной периферии их звучания переливались завораживающими мелодиями, убаюкивали. И хотя пилот не знал ни одну колыбельную, он был уверен, что слышит именно ее.
Дестен глупо заулыбался, уставившись на метаморфозы панели управления. Она растекалась по кабине цветами радуги, рождала причудливых фантомов. Элиот попробовал поймать одного, но пальцы лишь прошли сквозь призрачный дым. Внезапно все стало безразлично. Пусть сходит с ума панель управления, пусть хронометр подавится своим временем. Пусть хоть все звезды погаснут… Впервые за долгий полет, Элиоту стало хорошо, уютно в металлическом гробу. Хотелось забыться, раствориться в звучании космической музыки. Пилот почувствовал себя избранным, первым человеком, которому Вселенная открыла свои тайны.
И только развитое годами шестое чувство, в сочетании с привычкой доверять внутреннему голосу, верещало из подсознания: «Соберись же, идиот! Ты в полной заднице!»
Но грезы были так прекрасны…
Мир вздрогнул, затем еще раз. Дестен не понял, было ли это столкновение с чем-то, или корабль вошел в чью-то зону притяжения, да и не стремился понять. Истерично завопил аварийный сигнал. Он дерзко заглушил чарующую мелодику, и пилот раздраженно затыкал наугад по кнопкам, пытаясь его выключить. Громкий, неумолкающий визг подействовал отрезвляюще, ударом по ушам вернул в мрачную действительность. Приборная доска прекратила расплываться, обрела прежний вид. Мечты остались мечтами, так и не воплощенными магией Вселенной. Источником тревоги, проклятым разрушителем грез, оказался радар, засекший странный объект прямо по курсу…
Пилот побледнел.
«Гореть мне в плазме…»
Ведь то, что оказалось рядом в пространстве, противоречило любым представлениям о космических телах. Скорость, светимость, размер, излучение не позволяло определить природу объекта. Впору было сойти с ума…
«Я уже сошел с ума», - подумал Элиот, не веря собственным глазам, - «Комета? Корабль? Если корабль, то чей? А может мина? Черт! Нужно сваливать отсюда!»
Сигнал тревоги не умолкал. Объект приближался.
То, что недавно нежно убаюкивало, клонило ко сну, внезапно огрубело, пустило когти и надавило на грудь, выдавливая воздух. Динамики оборвали колыбельную и взорвались змеиным шипением. Казалось, раздвоенные языки врывались в уши, в нос, прощупывали мозг. Дестену почудилось, словно кто-то или что-то приказывает ему не двигаться. Тут же покорно онемело все тело. Пилот отчаянно попытался дотянуться до управления, но не смог даже пошевелить пальцами.
Подобное уже приходилось испытывать. Давно, в школе пилотов, во время сеанса звукового гипноза…
Вслед за оцепенением, потемнело в глазах. Проглотив воображаемую слюну, Элиот понял, что из пилота он превратился в груз, беспомощный и злой. Мерзкий звук становился все громче, а неизвестное космическое тело – все ближе. Обреченно глянув на радар, Дестен приготовился к худшему. До столкновения оставались считанные секунды.
Сработала автоматика, и компьютер, не дождавшись решения пилота, оправданно переключил управление на себя. Заревели маневровые движки. Челнок затрясло. Сначала слабо, привычно, затем все сильнее и сильнее.
«Опасность миновала», - с триумфом сообщил дисплей. Тут же стало тихо, успокоилась аварийная система. Таинственный объект остался в стороне. Элиот смог пошевелиться. Облегчено вздохнул и глянул на хронометр.
Шестьдесят два часа после старта.
«Невозможно, хрень какая-то!»
Пятнадцать часов пролетели в забвении, потом десяток – в битве за жизнь с неведомой силой. Она проникла в кабину через динамики связи, пыталась заманить в ловушку… Но это были всего лишь догадки.
«Бред! Тут без психиатра не обойтись. Вот вернусь домой, и обязательно…» - Дестен запнулся, почувствовав заливавшее уши тепло. Осторожно коснулся их, пальцы испачкались в чем-то вязком… Вспомнилась и пленившая душу музыка, и беспощадная звуковая пытка. А злополучный объект все еще был на радаре, не торопился удаляться. Дуга, по которой челнок обходил космическое тело, все больше изгибалась, заворачивалась в кольцо…
Корабль снова тряхнуло. Да так, что жесткие ремни вышибли из груди воздух. Колючей проволокой врезалось в горло хрипение, стремительно закручиваясь беспощадными витками. Руки дернулись к заклинившим защелкам и с трудом расстегнули их.
Пилот судорожно вдохнул. Глубоко, до боли в легких. Перед глазами проплыл в невесомости кусок поломанного ногтя.
Еле отдышавшись, Элиот дернулся к управлению, но было уже слишком поздно. Челнок оказался на орбите, сужающейся вокруг космического тела. Произошедшее походило на классический захват судна в плен, с помощью гравитационного лассо. Но приборы не засекли ни притяжения, ни какого-либо силового поля. Казалось, корабль просто заарканили невидимой петлей, и теперь вращают по кругу, постепенно уменьшая радиус. Как ни разрывались движки, металлическая птица не могла вырваться из таинственных силков.
Рассудок не выдерживал. Элиот уже готов был поверить во что угодно, даже в сказки о космических чудовищах… Но хотелось верить, что он столкнулся с людьми, пусть с врагами, но с людьми.
Настроив программу связи на режим переговоров, он приготовился лгать пространству, как можно правдоподобнее:
- Говорит транспортный челнок класса «4Б», опознавательный номер 45-492-Z16. Вы посягаете на собственность военного флота Земли-2. На борту – груз экспериментальной ториевой взрывчатки. Советую отпустить корабль, иначе…
Ответ пришел. Обрушился почти физически, не звуком из динамиков, не картинкой на дисплее, а осязаемой волной ненависти. Она прижала Элиота к креслу, заставила испытать ужас от той глубины ярости и жажды уничтожать, которые открылись перед ним в полученных образах. Дестену пришлось призвать на помощь всю силу воли, чтобы не думать о них, прогнать. Он начал повторять формулы по корректировке курса. Громко, вслух, чувствуя, как язык трется о шершавое нёбо, едва не высекая искры.
И получилось, кошмары ушли. Но Элиот все еще ощущал присутствие силы, способной парализовать, свести с ума. Она притаилась рядом, чего-то ждала. Пилот понял это, ее когти нетерпеливо скребли по черепу изнутри.
А челнок продолжал вращаться вокруг объекта, неизбежно приближаясь к нему с каждым витком.
Семьдесят часов после старта.
Элиот закрыл глаза… и увидел деда.
Он выглядел, как и при последней встрече. Желтоватое лицо, испещренное космическими язвами, похожие на паутину волосы, обрамляющие плешь, побитую трещинами синих вен. Муть полуслепых глаз уставилась на внука, и он вздрогнул, увидев в ней темноту того безумия, с чьей чудовищной силой уже был знаком.
Искрививший рот паралич не помешал старику скорчить губы в презрительной ухмылке:
- Предатель!
Дестена прошиб озноб. Он попытался открыть глаза, но почувствовал только, как еще глубже погружается в кошмар:
- Тебя здесь нет. Ты на Земле-2! На операции!
- Ты лгал мне при жизни, но смерть раскрывает правду!
- Это всего лишь галлюцинация, сейчас я встряхнусь и…
- Ты оказался еще хуже своего отца. Тот хотя бы бросил космос, понял, что недостоин. Но ты! Ты мог стать боевым летчиком, исследователем, покорять новые миры… Посмотри на себя, жалкий ворюга, шестерка пиратов!
- Тебя нет! Есть лишь точка «А», - зашептал пилот сам себе, - точка «В» и пространство между ними. Когда я вырвусь из него, я забуду этот ужас. Забуду…
- А, сопляк, помнишь уроки! Но ты уже заметил, что это не вся истина? Догадался, что есть точка «С», правда?