Marrana
Сириус Блэк
Род Блэк. Древнейший и Благороднейший.
Сириус Блэк
Если кто-то скажет, что очнуться после больничной койки в новом теле — это второй шанс и благословение высших сил, то рискует схлопотать в то самое, чем он сию не слишком умную мысль выдал. От тех, этот пресловутый шанс получивших.
Мне вот он и близко был не нужен. Я за собой косяков в первой жизни не припомню. Ну, умер не в окружении детей и внуков. И что? Карантин, он такой, толпы любящих родственников у постели больного не предполагает. Врачи, знаете ли, обижаются. Зато, если правильно помню, умер в возрасте 80 лет от новой модной болячки. В простонародье грипп. Пары месяцев до размена девятого десятка не дотянул. Бывает. Особая группа риска и всё такое… Неприятная штука…
Собственно говоря, тот факт, что я умер и непосредственно попал, прошёл мимо моего сознания. Высокая температура, надсадный кашель с попыткой выплюнуть лёгкие, затруднённость дыхания… а то, что в четырёх лапах путаться начал при попытке встать, так мало ли, какие глюки в последние часы жизни привидятся. Часы жизни, однако, неприлично затянулись. К ним прибавилась странная пахнущая солью влажность и холод. Который я поначалу тоже списал на лихорадку.
Потом снова холод. Жажда. Сырость. Голод? Четыре лапы. И хвост. Вот это-то меня и добило. Если у человека четыре конечности есть — и бесспорно, то вот хвоста у меня ранее не наблюдалось. Данный неприятный факт и стал стартовой точкой для прорвавшейся плотины. Целый ворох воспоминаний окатил меня с пробирающим до костей жутким холодом, и я, заскулив, грохнулся с разъезжающихся лап на каменный пол.
Как выяснилось впоследствии, меня всего лишь навестили дементоры.
Правда, очнувшись и отдышавшись, я с раздражением отметил, что показавшееся мне ворохом явилось лишь жалкими обрывками непонятно чего. Зато я узнал, что зовут меня Сириус Блэк, нахожусь я в гостеприимном замке Азкабан среди родственников и прочих достойных людей моего круга по уровню жизни, но не по интересам. Но общество за пределами нашего временного обиталища считает иначе. Ах да! Временного, потому что долго здесь никто не задерживается. Кроме нас. Родственников и прочих. У нас, так сложилось, оказалось больше терпения и стойкости к задушевным разговорам с местным обслуживающим персоналом. В физическом плане. Про психический не уверен.
Собственно, и приступ мой был вызван именно желанием со мной пообщаться, но я, крайне неблагодарный гость, ушёл в себя. Чем явно расстроил моего тюремщика. Иначе как я могу объяснить, что в камере появилась плошка с водой, а вот чего-то более существенного предложить забыли. Но и то… Жажда разыгралась с новой силой, и я целеустремлённо пополз к вожделенной жидкости. Собачья пасть была непривычной, но жажда оказалась сильнее. После проснулся голод. И страх. Не знаю, как продержался столько времени глупый волшебник, мне хватило лишь одного раза.
Нафиг. Нафиг. Валить отсюда, и точка. Можно даже на тот свет. Я теперь точно знаю, что там как минимум разнообразие.
К железной решетке я пополз не менее целеустремлённо. И смело сунул голову между прутьями. Собака, конечно, не кошка, но я очень худая собака. И змею изображаю неплохо. Кстати, а почему оригинальный Сириус так не сделал? И в таком особо охраняемом месте почему не подумали об анимагах? Стоило столь несвоевременной мысли посетить мою бедовую голову, как бока обожгло резкой болью, запахло палёной шерстью. И я, взвыв, завертелся ещё сильнее, скрежетнув задними ногами по шершавым камням. Из-под почти стёртых когтей вылетели ошмётки подгнившей соломы, какая-то незамеченная мною газета, алюминиевая миска, и я вывалился, теряя сознание.
Следующее моё пробуждение было столь же безрадостным. Ко всему прочему добавилась боль в обожжённых боках. Из плюсов — я по ту сторону решетки, и этого ещё никто не заметил. Вот и ладушки. Ходу! И откуда только силы взялись?
Коридоры, коридоры. Лестницы. Коридоры. И камеры, камеры, камеры. Пустые. С постояльцами. И все сырые и холодные. Бррр! О, свежим воздухом потянуло. Солёненьким. Транспорта, конечно же, нет. Ножками, ножками. Вплавь. Ну, берег не так уж и далеко…
О том, что я переоценил свои силы, я понял сразу. Но возвращаться не хотелось. От слова совсем. Поэтому шевелим лапками… Когда сознание отказало своему непутёвому владельцу в очередной раз, я не понял. Но очнулся, к удивлению, всё в той же реальности, всё в том же собачьем теле. Из изменений только декорации. Прибой, шевелящий мелкие камушки и подпинывающий мою тушку, промозглый ветер, скалистый берег, низкие свинцовые тучи и мрачный замок. Там, за спиной, за узкой полоской солёной воды.